Белый алмаз

Вендая послушно поднялась, и с опустевшей головой побрела к двери.

– А ты не идешь со мной? – Кибела посмотрела на нее строго и опустила свой взор на ее простой наряд.

– Вы берете меня с собой на праздник?

– Конечно! Моя верная должна быть всегда со мной, увидеть в старухе колдунью, ну надо же, – смеясь, принцесса стала одевать свою обувь, а Вендая ушла обеспокоенная в свою комнату примерять наряд.

Во дворе замка слуги носились с быстротой света, заканчивали приготовление вечернего стола на открытой террасе для знатных персон, сами на ходу одевались и красились. Такой праздник бывает редко, и они были безумно рады своим участием в этом историческом событии. Двор формы круга был украшен фонариками, лампами у входной огромной двери, чтобы все светило, сияло и играло. Цветы были повсюду, как и угощения.

У подножия замка, в городке заканчивали украшения центральной площади, яркие палатки призывали купить подарки, украшения, угощения, играли музыканты, струился изящный фонтан. Приезжали гости с разных королевств, шурша своими платьями, чтобы почтить свою доброту и благодарность великому редкостному событию.

– Такое чудо! Такое благословение Предков! Эра мира и добра процветает.

Праздновали громко, вплетали цветы в косы, мужчины в кармашках носили цветок, чтобы подарить его понравившейся красавице. Вели игры и разжигали самый большой костер на площади, чтобы сжечь на нем чучело головы последнего беса, которого покорил могучий царь Двенадцатого королевства много лет назад в самый первый день цветения. Сжечь на костре огромную голову предстояло самому королю. Предание гласило, цветет дерево – это знак предков о хорошем событии. Что должно произойти что-то хорошее, но что именно все недоумевали. Ведь все жили в мире и согласии.

Вольтурн сидел на серебряном троне в царской зале, которая была формы круга, ее стены, тянулись высоко с паутиной тонких колонн к стеклянному потолку. Король рассматривал маленький розовый лепесток, медленно его гладил своим пальцем. При этом его взор был устремлен в открытые угловые окна, где был виден беснующий костер, ему предстояло погрузиться на мгновенье в годы битв с ужасными белыми бесами. Его глаза увлажнились. Эмоции переполняли его, ведь столько потерь перенес он в те страшные годы. Глубоко ранили его смерть жены, друзей, радость ему на оставшиеся дни составляли сын и дочь, перепуганные тогда, но забывшие все до мельчайших подробностей. Он чувствовал в этот момент, что что-то неведомое, но знакомое, рождалось с новой силой, то, что он убил много лет, ему казалось, что возрождается вновь. Этот тягостный момент нарушила дочь, что вбежала в своем красивом платье, шурша подолами. Старик быстро протер свои усталые глаза.

– Отец, начинается праздник, а ты никак не слезешь со своего трона, ты прилип к нему? – обняв его крепкое тело, она стала гладить седые волосы на голове, что были украшены маленькой аккуратной короной из чистого серебра с разноцветными камнями.

– Это пиарсма, цветок Пиппа, у меня в волосах такой же, нравится подарок Вендаи?

– Это цветок памяти, твоя служанка очень умная и талантливая, береги ее дочь моя, – с этими словами он поцеловал ее в щеку.

– Что произошло? Ты словно сам не свой? Тебе не по душе праздник?

– Мне все нравится, я знаю, ты его готовила, в этом твоя слабость, все в цветах, – пошутил отец, зная, что она вовсе не любит цветы.

– Я не люблю цветы, и ты ведь знаешь, – ущипнула его за щеку Кибела и снова поцеловала его макушку, – но ты не ответил на мой вопрос.

– Держи лепесток, – он нежно положил его в белоснежную руку и прикрыл ее, – я был бы очень рад, если бы ты ничего не знала, но знаю, что это невозможно.

– Что за странное желание, отец? Я начинаю беспокоиться, – взглянув в его мокрые глаза, она вдруг испугалась, впервые за столько лет, ее охватил страх, который сдавил ее сердце. Лепесток в руке стал неожиданно согревать ладонь, она положила его в карман, думая, что так сильно сжала его. Поправив белое, вышитое золотом на подоле королевское платье отца, она бережно взяла его за громоздкий подол со спины, – сегодня я хочу нести твой подол.

А в это время на площади бушевал и все разгорался огромный костер, играла музыка, все танцевали, пили и ели, завтра их ждали игры и состязания. Все было игриво и кокетливо, даже разбойники и охотники танцевали.

Но в эту минуту, услышав звук из рога, все остановились, и из толпы прозвучал, словно гром, сильный мужской голос: