Белый Бурхан

Стражники взяли за шиворот побледневшего, как лист рисовой бумаги, ламу, сорвали с него священные одежды и плетьми погнали голого через двор к полуразрушенной часовне у глухой стены, отгораживающей монастырь от свалки нечистот. Возле этого меньдона нельзя ни молиться, ни думать о жизни...

Теперь Гонгору предстояло улаживать очередной конфуз с бурханами. Странно, но Куулар и на этот раз отказался от своего права казнить или миловать. Он только сказал:

- Не надо никого наказывать. Реакция у лам естественная: мы слишком загостились в "Эрдэнэ-дзу"!

Краска стыда бросилась в лицо Гонгору: Куулар, которого он знал как охотника за человеческими черепами, проявлял доброту и заботу там, где он хубилган - выказывал свою готовность к жестокости ничем не оправданной! Таким оружием владеет не каждый... Что это? Искренность или верх лицемерия?

- Я не в силах ускорить ваш отъезд. Многое не готово.

- Мы уходим с тем, что есть. Твой дацан, Гонгор, становится для нас опаснее, чем вся русская полиция Алтая!

Побитой собакой явился хубилган в свои покои. Все его планы раскрыты, а сам он высмеян жестоко и оскорбительно. Осталось последнее средство что-то исправить и изменить. Подняв колокольчик, он вызвал даргу Чижона.

- У тебя есть связь с тангутами Цэдэна Шууна?

- Что вы, хубилган! - дарга стражников сделал обиженное лицо. - Его подкупают караван-бажи, а не Ламы!

- Он мне нужен.

Чижон заколебался, выдавил неуверенно:

- Я попробую, хубилган...

- Утром я должен услышать твой ответ! Нам необходимо задержать гостей еще на два дня, пока не вернется Дарчин. Пообещай Цэдэну Шууну все, что только ему может присниться во сне!

- Ему хватит вашего имени, хубилган. Хорошо и сладко спал эту ночь Гонгор. Утром, как было условлено, пришел Чижон:

- Баторы Шууны на подходе к дацану. Они согласны встретить наших гостей на любой дороге и вернуть их под ваше покровительство, хубилган"

Потом, помявшись, сообщил, что крысы, живущие в подвале, оставили от баньди Нанжина только хорошо обглоданный скелет.

Гонгор кивнул:

- Благодарю вас, Чижон. Я доволен вашей службой.

...Бабый утонул в думах.

Только вчера Гонгор сообщил ему, что он не может оставить лхрамбу в дацане, поскольку Самдан погиб во время пожара в лаборатории, а миссии Белого Бурхана необходим мудрец и философ: многие законы новой веры надо будет составлять на месте, в горах. К тому же, вернулся гонец Гонгора Дарчин, не принятый таши-ламой: Панчен Ринпоче не собирался менять своего решения.

У Бабыя не было выбора, как не было его и у Гонгора. Да и скрываться от миссии больше уже не имело смысла:

с мудрецом или без него Куулар уведет своих людей, а таши-лама за самовольство спросит очень строго. Потому и поник головой хубилган, завершая их последнюю беседу с глазу на глаз:

- Мы оба потерпели поражение...

Гонгор ошибался: поражение потерпел он один, а Бабий не просто отсиживался в библиотеке, а готовился, по совету таши-ламы, к предстоящему специальному экзамену на звание лхрамбы, обещанное ему после возвращения с Алтая.

Таши-лама был странно добр к нему и не удивился, узнав, что Бабый исполнял волю покойного Мунко. Панчен Ринпоче его хорошо помнил и сожалел, что тот не оправдал возлагаемые на него надежды: удалился из Тибета, поссорился с ширетуем Иволгинского дацана, не сдал положенных экзаменов на высокие ученые звания и зачах в своем дугане, не принеся никому ощутимой пользы. Последнее поручение Мунко выполнял добросовестно и полно, обеспечивая таши-ламу всеми необходимыми сведениями и, если бы он довел работу до конца, то стал бы ширетуем и хубилганом самого большого монастыря не только в Бурятии или Монголии, но и в самом Тибете.

- Не повтори его судьбу, Бабый! - сказал таши-лама. - Самое простое в жизни - лень, а убежать от нее- самое сложное...

Вместе с письмом к Гонгору Панчен Ринпоче дал Бабыю один-единственный документ и посоветовал внимательно изучить его.

- В этой молитве соединено все, что необходимо. Эти идеи и мысли надо развивать, к ним уже ничего нового добавлять не надо.

"Раз, два три - вижу три народа.

Раз, два три - вижу три книги.

Первую - самого Благословенного,

Вторую - явленную Асвогошею,

Третью - данную Цзонхавой.

Раз, два, три - вижу три рубежа прихода Майтрейи.

Первый изложен в книге, написанной на Западе,

Второй намечен в книге, написанной на Востоке,

Третий изложен в книге, что будет создана

на Севере.

Раз, два, три - вижу три явления.

Первое - с

мечом, второе - с законом, третье

со светом. Раз, два, три - вижу три коня.

Первый - черный, второй - под водой, третий - над землей.

Раз, два, три - вижу три орла.

Один - сидящий на камне,

Второй - клюющий добычу,

Третий - летящий к солнцу.

Раз, два, три - вижу ищущих свет.

Луч красный, луч синий, луч белый..."

Если даже это и канва, то как и чем по ней вышивать?

Ведь все это тоже было! От пророчества Будды - к орлу, что летит к солнцу по белому лучу правды и справедливости! Но где они, те лучи? Что они несут? Каким взором их увидеть, не имея третьего глаза Будды?..