Белый эскимос

Еще один хитрый метод охоты на оленей использовали зимой в местах зимовок: он заключался в построении ловушек. Поверх снежных ям выкладывали ветки, присыпали тонким слоем снега, сверху выкладывали мох и брызгали собачьей мочой. Почуяв запах урины и пытаясь найти ее источник, олени прямиком попадали в яму. По сравнению с оленьей охотой все остальные промыслы были вторичными. Рыбу удили на леску и крючок; пернатых, зайцев, леммингов и сурков вылавливали силками. Водоплавающих птиц, в основном, били по осени небольшими гарпунами с каяков – в это время птицы линяют и не могут взлететь.

Каяк, игравший в былые времена чрезвычайно важную роль для материковых эскимосов, был длинным, узким, стройным, с высокими бортами. Состоял он всего лишь из деревянного скелета, обтянутого гладкими оленьими шкурами, так что опытный гребец мог развивать на нем немалую скорость. Когда же охота проходила неподалеку от бурлящих водоворотов, от гребца требовалось искусство держать баланс. Нужно придерживаться направления движения в струях водоворота, и одновременно с этим правая рука должна быть готова в любой момент метнуть копье в стадо оленей, прятавшихся в труднодоступных местах. Однажды, став свидетелем того, как материковый эскимос кружит в пенящейся реке на своем каяке, я признал, что в своих навыках он не уступал самым мастерским гребцам в Гренландии.

Иглу – единственное зимнее жилище материкового эскимоса, но без запаса сала и рыбьего жира он не может его отапливать, а ведь довольно часто температура в холодное время года опускается до -50°. Во время долгих темных ночей хижина освещается только маленькой сальной свечой, сделанной из мха и оленьего жира. Однако представители этого племени так закалены, что невзирая на капризы погоды, по их заявлению, никогда в своей жизни они не мерзли внутри своих жилищ. Единственная защита от снежных бурь – их хижина с крышей, настолько плотно прилегающей к стенам, что она составляет одно целое с сугробами, из которых построена.

Жилое помещение находится в глубине хижины; ее передняя часть, соединенная с жилой узким проходом, делается с совершенно отвесными стенами, чтобы они не таяли; это так называемая «ига», то есть кухня. Здесь готовят еду, если удается достать топливо, что случается далеко не всегда в сезон, когда вся земля покрыта плотным снежным покровом. Бывает, что в течение нескольких дней приходится довольствоваться замороженным мясом, без единого глотка согревающего навара.

Чтобы не иссякали запасы питьевой воды, иглу строят на берегах озер. Прорубь всю зиму держат открытой, защищая ее сверху пристроенной снежной крышкой. Эскимосы с материка, как и все остальные эскимосы, питающиеся исключительно мясом, пьют очень много воды. Одна из их серьезных забот – просушка обуви после долгой охоты, с которой они обычно приходят домой в мокрых чулках. Если шкур в это время много, промокшую обувь выбрасывают, заменяя ее новой, а если нет, то высушивают по ночам на своей груди.

В мае хижины тают и распадаются, после чего эскимосы переезжают в палатки, обычно удобные, просторные, целиком из оленьих шкур, с острыми верхами и дымовыми отверстиями наверху, напоминающими жилища индейцев. Рядом с местом хозяйки расположен очаг, на котором готовят еду, так как на улице обычно сильные ветра. Можно подумать, что теперь, наконец, настал период уюта, тепла и комфорта, но это отнюдь не так. Когда пища готовится внутри хижины, вход нельзя ничем завешивать, и домочадцам приходится терпеть либо сквозняки, либо дым и чад. Хотя, похоже, это никого не смущает.

Вот так по большей части протекает будничная жизнь этих людей, пожалуй, самых выносливых во всем мире. Страна их предлагает суровые условия жизни и все же кажется им лучшей в мире. Нас особенно поразили присущие их жизни контрасты: они живут либо в глубокой нужде, либо в таком изобилии, которое позволяет забывать не только о прежних трудностях, но и о предстоящих зимах.

Правдоискатели

Игьюгарьюк, недавно пытавшийся нас убедить, что он не только не шаман, но и не имеет ни малейшего понятия об истории своего народа, со временем ощутил ко мне доверие и, увидев, насколько серьезен для меня этот вопрос, переменил свое решение. Через него мне все-таки удалось заглянуть в глубины культуры эскимосов, во многом для меня совершенно новой. Информация была фрагментарной и никак не связанной между собой, но она позволяла лучше понять первобытные верования эскимосов.

Философия Игьюгарьюка была настолько простой и прямолинейной, что даже звучала удивительно современно. Все его мировоззрение можно было обобщить его же собственными словами: «Настоящая мудрость обретается лишь в отдалении от людей, в великом уединении, и постигается только с помощью страданий. Лишения и страдания – единственный способ открыть человеческому разуму скрытое от других».

Человек становится шаманом не по собственной воле, а став избранником неких мистических сил, и осознание этой избранности приходит человеку как откровение во сне.