Белый ферзь

Ну, верно – именно в ту пору португальцы обнаружили наличие Японии и всерьез пытались втемяшить в сознание аборигенов истинную веру, иезуитскую. Их, иезуитов, даже поначалу приняли благожелательно, вникнуть старались, о чем это они? Потом, правда, лет через полста достаточно вежливо уклонились от обращения в истину, достаточно вежливо попросили португальцев не чувствовать себя как дома. Но в обширных кругах русских староверов осела неведомым путем (ветром надуло!) проникшая легенда: есть такое царство Опоньско, где христианам жить хорошо, – рай земной!

Земной? Поищем. Дальше-дальше-дальше. А дальше некуда – море тут, окиян тут. Плавали староверы плохо, заворачивали и – натыкались в Тибете на поселения христиан-несториан. Далеко от Москвы! И от Питера! Тут каждый христианин как бы свой! Живем, братие и сестрие! Дружно. Никто не обижает, даром что кругом азиятцы плосколикие тут же, – просторно, местов всем хватает. Надо странников от нас снарядить, чтоб рассказали нашим там, как оно здесь.

Странники что таскали обратно в заволжские скиты? Скрижали с письменами, доски то бишь. И бумаги, само собой! И в качестве реликвий из Опоньского царства, и в качестве вещественного доказательства существования сего царства (не Япония – и ладно, зато к христианам отношение христианское, значит назовем Опоньско, так тому и быть!). Прочитать никто из них не мог, но берег.

Когда же сладкая парочка, Гончаров-и-Мельников- Печерский, громила скиты староверов за Волгой (ни-ни собственноручно! на то есть спецподразделения! а ручки литераторам не для погромов даны!), ничегошеньки они, светочи, не жгли – собирали в стопочки листик к листику, скрижаль к скрижали (вот для чего литераторам ручки!), отправляли в столицу. Многое – в казну, многое, если не большее, – в личное пользование.

По прошествии же лет сто многое, если не большее, рассосалось по частным коллекциям. Учитывая ареал обитания староверов, обретших царство Опоньско, – Тибет! – запросто могла очутиться «Книга черных умений», наследие Падмасамбхавы махапурушам грядущих веков, в Санкт-Петербурге – и не в Азиатском департаменте, в частных руках. Не прочитать никак, но побережем, побережем.

Ну, а далее – Переворот. И луначарское «кидалово» доверчивого до интеллигентского маразма Дюбуа…

Главное ведь – лежит мертвым грузом! Мертвым! Разлагающимся! В прах превращающимся!

Позвольте! А что же легенда – про водонепроницаемость подвалов, про обеззараживающие-инсектицидные газики-фосгены?!

Насчет герметичности – легенды сильно преувеличены. Вода всегда дырочку найдет, газики – тем более. На сырость еще можно начхать, к сырости петербуржцам не привыкать, от сырости не протянешь ноги. А вот отравляющие вещества… Про них легенда врет, чтоб никто не сунулся. Нет там никаких ОВ! Представьте себе наши коммуникации, бессменно барахлящие с момента пуска в эксплуатации, двухсотлетней дряхлости. Да все бы ОВ в полном объеме улетучились наружу, сколько ни латай дыры в подвалах. Известны случаи массового отравления газом? В центре города, в метро?.. Известны! Телевизор смотрите?! (Стоп! У нас сейчас что? Декабрь девяносто четвертого? Не май девяносто пятого? Мы сейчас где? В Питере? Не в царстве Опоньском? Легенда – про фосген? Не про зарин?… Тогда нет, неизвестны такие случаи). Не-из-вест-ны в Санкт-Петербурге такие, случаи. А значит?

Значит, байка про фосген – «страшилка» для особо ретивых искателей кладов, тэр-ма.

Только кублановцев, науськанных четой Сван, вряд ли отпугнула от подвалов байка про фосген. Уж они- то наверняка знали о наличии отсутствия ОВ в подвалах Публички.

Цена «Книги черных умений» повыше будет всей добычи из отдела редких рукописей.

НО!

Во-первых, ее искать надо. Искать, искать, искать. Ибо наводчик Вадик Сван как-никак сидел на генизе в отделе редких рукописей, а не в подвалах чахнул, заброшенных со времен Переворота, и где там что в подвалах – не в курсе был наводчик Вадик Сван, и никто не в курсе… Чтобы искать, искать, искать, необходим запас времени – восьмичасовой рабочий день, два, три. И без помех «кто вас сюда пустил? что это вы здесь делаете, а?». Отнюдь не шныркой старушкой к противогазе надо быть, хватающей первое попавшееся под шарящую руку.

(У Инны, получается, БЫЛ запас времени – день, два… третьего не дано, недодано. Исчезла).

Во-вторых, дабы не получилось «принеси то, не знаю что», необходимо знание, как минимум, калмыкского, бурятского языков, если тибетским не владеешь.

(Инна владела литургическим-тибетским в пределах, достаточных для определения – она, тэр-ма!).

В-третьих, умозрительная ценность тэр-ма, книги из кладов, – для кублановцев ничтожна, по сравнению с изъятым. Изымали кублановцы раритеты, имеющие РЫНОЧНУЮ ценность, реальную, аукционную.

(Зачем только Инне столь неотвязно понадобилась «Книга черных умений»! Научное любопытство – понятно. Однако любопытство имеет свои границы: