Белый Карлик

— А что касается тебя, Пращур, твой Дом сгинет к следующему обряду через шестнадцать лун. Взять его! — она отдала приказ, перейдя на крик. Помогая себе руками, я проталкивал тело вглубь воздуховода. М-да уж, вставать под чёрные знамёна, а уж тем более умирать, мне не с руки, поэтому ловить здесь нечего. Вспомнил о Яре: надеюсь, ему хватило ума свалить с места преступления. Тонкие листы предательски проминались под моим тщедушным тельцем. Я остановился, когда Чернобожцы окружили Аниматора. Хоть одним глазом посмотреть на то, как ему отольются мои слёзки. Незнакомец бросил импровизированный кинжал, протянул руки, словно готовясь надеть наручники. Я просчитался, думая, что на этом всё закончится. Стоило культистам подойти ближе, Пращур крутанулся волчком, ударил кулаком в пол. Тьма вырвалась наружу вязким фонтаном. Она обволокла Чернобожца с ног до головы, выстроив щит, откинула преследователей. Незнакомец кинулся к топке крематория, вытянув руки, прыгнул внутрь. Последнее, что я услышал, стал крик Белого Карлика. Вырвавшееся из реторты сине-зелёное пламя поглотило силуэты Аниматора и сержанта. Кажется, они слились воедино. Глупая смерть. Всё, мне надо бежать! Я оттолкнулся от мягких стенок короба и с ужасом почувствовал, как макушка упёрлась во что-то твёрдое. Стальная решетка преградила путь. Вот чёрт! С досады прикусил губу. Я оказался в ловушке, теперь окончательно и бесповоротно. А ведь какая была идея улизнуть по-тихому и незамеченным. Скрючившись в неудобной позе, тихо матерился. Крики предводительницы отряда перемежались со стонами раненых культистов.

— Быстрее, призывайте Тьму, он не должен уйти!

Помещение заполнялось едким дымом, а стоило оставшимся Чернобожцам приблизиться к крематорию, прогремел страшный взрыв. Меня подбросило вместе с воздуховодом, затрещали крепления. Я затаил дыхание, чувствуя, как та часть, в которой нашёл укрытие, медленно накреняется. Она обломилась чуть выше моей головы, выплюнув незадачливого игрока в прятки на пол, прямо в руки недоброжелателей.

— Это ты? — женщина в чёрном костюме и непроницаемой маске смотрела на меня сверху. Я упал к её ногам, выдавил невнятную улыбку:

— Здрасьте...

Не стоило думать, что мне ответят взаимностью. Чернобожцы приходили в себя.

— Взять его! — крик, как команда к действию. Я видел проём, ведущий к моргу. Клубы ядовитого дыма заполняли проход, и если я хочу выбраться отсюда живым, надо торопиться. Моргнуло аварийное освещение, звук пожарной сирены доносился словно из другого измерения. Они окружили меня, кто-то схватил за руку. А вот это плохая идея. Бравые ребята ещё не знают, кто я и как отношусь к их карнавалу. Ловко перехватив руку неприятеля, сфокусировал в пальцах печать исцеления. Узор отразился на рукаве культиста, взорвался ярким светом, оставив ожог и заставив Чернобожца вскрикнуть от боли. Он оттолкнул меня, припав на одно колено, я хищно оглядел собравшихся. Едва нащупал пол, заваленный сверху частями человеческих тел и обломками взрыва.

— В тень! — скомандовала предводительница культистов. Она отскочила в угол и растворилась в дыму. Я вложил в импульс всю энергию, которая была в теле. Это единственный шанс спастись. Печать исцеления расползлась по всей площади маленького зала. Я взорвал её без промедления, от напряжения высунул язык:

— Кто не спрятался, я не виноват!

В яркой вспышке исчезло всё. Люди, помещение, разгорающийся пожар. Я не помню, как, шатаясь, добрался до лифта, не помнил, как выбирал кнопку первого этажа. Надышавшись дымом и лишившись сил, стоял перед зеркалом в фойе больницы. Грязь на лице и руках. Моё отражение выглядело еще хуже, чем я себя чувствовал. Трещина на поверхности зеркала заросла. Никого не встретил, выходя на улицу. Меня почти не волновала судьба людей, оставшихся в коридоре: за ними прибудут спасатели. Я пришёл в себя, перейдя дорогу и вступив на территорию Филёвского парка. Свежий воздух закономерно опьянил. Я шёл вперёд, глупо улыбаясь самому себе.

— Рома! — Яр появился впереди, но я прошёл мимо:

— Пошёл к чёрту, предатель!

— Ром, я... — призрак остался на месте, смотрел на меня с болезненным пониманием. Какой прок от его сочувствия, когда я чуть не лишился жизни? Меня как кролика кинули в клетку с удавом. Обидно и горько получать такие подставы от человека, которому доверял. Тихо повторил:

— Пошёл к чёрту...