Белый хрен в конопляном поле

Заорало, помогая брату, и другое чадо, хотя хладнокровная бабка Инженю крепко держала его в охапке.

Но потом и она выронила драгоценную ношу, потому что увидела: на лбу неповрежденного ребенка тоже поднимается точно такая же шишка!

Уроненные дети заголосили вдвое шибче. Теперь у каждого из них было по две шишки!

— Беру свое бесчеловечное предложение назад, ваше величество, — сказал Ироня по-бонжурски. — Потому что жизни обоих младенцев связаны незримой нитью — боль одного непременно отзовется во втором. Так бывает. Недаром даже разлученные близнецы зачастую болеют одними болезнями, женятся и умирают в один день, разделенные хотя бы и морем. А в нашем случае эта связь особенно крепка. Видно, Алатиэль и вправду была нелюдского племени…

Между тем младенцы быстро утешились, попавши в добрые руки кормилиц.

— Шутки у тебя, однако, — сказал король. — Не шути так больше.

— Как могу, так и шучу, — обиделся Ироня. — Придется обоих беречь пуще глаза — про запас одного не спрячешь! В лес на воспитание не пошлешь — надо, чтобы оба всегда на глазах были! Ох хлебнем мы с ними горюшка!

— Мне не привыкать, — сухо сказал король. — Я и так в горе как в море, в беде как в воде. Сожжены и корабли, и мосты, и прочие деревянные снасти. Был я плохим мужем — попробую стать хорошим отцом…

— Да не в тебе дело, — махнул рукой Ироня. — От первой любви добра не бывает. А эльфийская любовь и вовсе сплошной обман…

— Знал бы ты все… — шепотом сказал Стремглав.

— Расскажи — легче станет, — так же тихо ответил Ироня.

— Никогда, — сказал король. — Этого никто знать не должен, а особенно дети. Они вырастут, начнут спрашивать про маму, а ты, добрый шут, им глазки и откроешь по причине старческого слабоумия…

Ироня посчитал на пальцах и оскорбился:

— Слабоумия?! Да я в ту пору как раз в самый сок взойду! Может, даже сам заведу семью: за меня любая пойдет!

— Я после Чизбурга никому не могу верить, а себе — более всех, — сказал король. — Принесло же в ту ночь к нам на двор Килострата с его царскими знаками! Теперь мне эти знаки в каждом углу чудятся, за какое дело ни возьмусь! Все у меня поперек идет!

— Нет, — сказал шут. — Килострат правду говорил. Иначе ты до сих пор ремни бы резал в своей деревне, а я подбирал бы кости под варяжскими столами. Все было правильно в жизни. В ней вообще все заведено правильно, если подумать.

— Да, в жизни все правильно, — согласился Стремглав. — Кроме людей.

— И еще в жизни все забывается, — напомнил Ироня. — Особенно дурное.

— Ее я забыть не сумею, — сказал король.

— Тогда оставил бы на память эльфийское ожерелье. Другого такого на свете нет. Подарил бы его молодой жене, ведь не век тебе вдовствующим королем ходить.

— Ожерелье она забрала с собой, — еле слышно сказал Стремглав, но Ироня услышал, и стало ему отчего-то страшно.

И горбатый шут пошел прочь, не спросившись, и споткнулся на корявом паркете, и помянул медвежье ухо, пихту и елку.

— Ох, не завидую я королевским полотерам! — ухмыльнулся он.

— Ты куда? — спросил Стремглав.

— Имена твоим детушкам выбирать! …Имена он выбрал, покопавшись в полусгоревших старинных книгах, да такие редкие, давно не употреблявшиеся отыскал, чтобы у принцев не нашлось тезок во всей Агенориде.

Назвали королевичей Тихон и Терентий.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ДВОЕ ИЗ ЛАРЦА НА СУНДУК МЕРТВЕЦА

ГЛАВА 1,

в которой, по примеру нынешних газет, приводится календарь памятных событий

Те, кто читает по звездам и предсказывает судьбу, считают самым главным днем в жизни человека день его рождения. С этим, конечно, не поспоришь. Но астрологи идут дальше и утверждают, что родиться можно под счастливой звездой, а можно и под несчастливой. Хотя понятно даже новорожденному младенцу, что значительная часть людей рождается ясным днем, когда никаких звезд на небе нету вовсе — ни счастливых, ни наоборот.

Как было уже указано в начале нашего повествования, королевичи Тихон и Терентий родились пятого дня короеда месяца в год 1999 от Восхода.