Белый шаман

— Будет сделано, господин граф, — проскрипел Искин, — Если в разбираемых помещениях найдется еще что-то, я добавлю в свой архив.

— Хорошо. По материалам. Наверняка чего-то будет не хватать, отмечай, будем думать, можно ли в этом мире найти недостающие ресурсы или их альтернативу. Люди здесь точно есть, а вот с цивилизацией пока ничего не ясно.

— Ваши распоряжения ­приняты к исполнению, Ваше Сиятельство, — ага, ты еще поклонись, железяка.

— Эх, жаль связи у нас с тобой не будет.

— Имеется возможность обеспечения связи с помощью электромагнитных волн.

— Радио что ли⁈ — радостно воскликнул я, — Так что же ты раньше не сказал⁈

— Вы не спрашивали, господин граф. Задача по обеспечению связью не ставилась.

— Самому соображать надо! — раздраженно заметил я. Хотя кто виноват? Пока я находился в пограничном состоянии, даже в голову не приходило поинтересоваться на счет связи. — Давай рацию, да я пошел. Там старый шаман уже заждался, пади.

— Прошу подождать.

Я расслабленно развалился на удобном кресле. Как же все-таки хорошо, когда на тебя не давит черное безумие, переполненное беспросветной жутью. По спине пробежала неприятная судорога, показалось, что сейчас ко мне опять вернется мое сумасшествие. Но нет. Все в порядке. Лишь тянущее ощущение холода под сердцем — остатки былого страха. Не прошло и полчаса, как рядом с креслом застыл дроид, держащий в руках круглый медальон на серебристой цепочке.

— Это рация? — на всякий случай уточнил я.

— Да, Ваше Сиятельство.

— Как пользоваться?

— К сожалению, имелась возможность изготовить только примитивное голосовое устройство, — заскрипел Искин, ­– Вызывайте, я отвечу.

А что, есть еще и не голосовые? Это как? Телепатия? Хотя если в Империи были менталисты, и технологии дошли до трансплантации чужого сознания, наверняка была изобретена и ментальная связь. Ну почему мне достались только руины былой роскоши⁈

— Разберусь. Как мне тебя вызывать, не Искин же?

— Как вам будет угодно. Предыдущие настройки были сброшены. Новые Вы не установили.

— Будешь Фирсом, — распорядился я. Почему Фирсом? Да, не знаю. Он, как дворецкий из «Вишневого сада», такой же старый и одинокий, символ канувшей в Лету эпохи привязанный к руинам былого великолепия.

— Изменения в настройки внесены, Ваше Сиятельство.

— Заладил со своим Сиятельством, — недовольно бурчу себе под нос. Попытался вспомнить, ничего ли я не забыл? Вернуться сюда, когда теперь получится. Ну, вроде все. Да и много ли мне надо? Арбалет с болтами, ножи себе и на обмен, запасы еды кой какие подсобрал, сколько по силам унести. — Ладно, Фирс, — грустно улыбаюсь, на самом деле мне вдруг стало страшно идти к людям, настолько я привык к своему вынужденному одиночеству, — Остаешься на хозяйстве. Доверяю тебе самое ценное, что у меня есть — тебя.

— Мне приятна Ваша высокая оценка, — невозмутимо проскрипел Фирс.

— Все, пошел я, — подхватываю пару ранцев с продуктами и двигаюсь на выход. Старый шаман заждался, наверное. Но не тащить же его сюда. Ни к чему оно. Не доверяю я ему пока. И так беспокойство сплошное, что посторонний теперь знает, где вход в мою обитель. Хотя, думаю, этот мутный дедок в любом случае разнюхал бы все, что ему надо. Он тут местный, и появление неизвестного человека в тайге от коренного обитателя всяко не укрылось бы.

По отвесной скале привычно взлетел, будто по удобной лестнице. Смотал и кинул в ранец трос. Это раньше я его просто закидывал камнями от посторонних, теперь заберу с собой. Во избежание лишних соблазнов для аборигенов. Старик ждал меня, сидя на краю скалы и глядя на текущую внизу реку. Солнце уже потихонечку покатилось к закату. Интересно, далеко нам идти. Вот как теперь расспросить старика? Там, в галлюцинациях мы прекрасно общались и понимали друг друга. А оказавшись в нормальной реальности опять перешли на жесты. Услышав, что я подошел к нему, Эрохот легко, словно молодой поднялся на ноги. Молча махнув рукой, указывая направление, он размеренно, не торопясь зашагал к лесу.

В тайге нет дорог, только звериные тропы. Зато есть реки. Вот к реке мы и вышли где-то через полтора часа неспешного пути. Не к той широкой, на берегу которой стоит моя скала, а к ее притоке. До этой неширокой речушки я в своих прогулках еще не добирался. Слишком непростой путь через лабиринты валежника и колючих зарослей шиповника вел к ней. Не зная дороги и не пройти. А дальше на длинной узкой лодочке-долбленке до поселка Эрохоту.