Белый шум

– Вот и поезжай в Москву. Себе голову проветришь и Казаринову заодно. Погуляешь по бульварам и Красной площади, поживешь в особняке в центре города. Там, знаешь, люстры как в музее и стены мрамором облицованы. И на входе целая команда: консьержка, дворник и два охранника… Никто чужой не пройдет.

– А как же Мишкины фанаты? – удивилась Элла.

– Их даже во двор не пускают. Во как! – горделиво доложила Нина. – Сам Ломакин туда только весной приедет. Поэтому у тебя время есть разобраться в своих чувствах. И родителей с собой забери. Хотя бы на Новый год.

– Хорошая идея, – кивнула Элла. – Если Влад изменится, то сам даст мне знать. А если это эстафета за призом, то сойдет с дистанции.

– Логично, – согласилась Нина и предложила: – Нужно догонять, а то мы и так сильно отстали. Тут не только твой Казаринов, но и мой Цесаркин что-то заподозрит.

Вечером того же дня Элла позвонила Люде Стрюковой.

– Брат Кристины, то есть Синди, предлагает нам всем вместе помянуть ее, – сразу заявила она. – Кафе «Липа» в Тарнаусе. Каждый закажет, что хочет, а Влад расплатится.

– Такой щедрый? – едко хмыкнула в трубку Люда. – Какой ему прок нас кормить?

– Ну едим мы мало, – постаралась снизить накал Элла. – А ему хочется пообщаться с теми, кто хорошо знал его сестру. Вспомнить ее.

– Хорошо, – процедила Люда. – Но я могу передать только своим девчулям. Розамунде и Бэнкси. Остальных я плохо знаю, да и телефонами мы не обменивались.

– Самый близкий круг, – согласилась Элла. – Я думаю…

– Вот только, Понка, – перебила ее Люда, – я никак не пойму, откуда ты знаешь брата нашей Синди?

– У меня от него ребенок, – прямо ответила Элла. – Мы поэтому с Синди поссорились. Я переспала с ее братом. А Кристине это не понравилось.

– Странная тема… – удивленно пробормотала Люда. – А нам она сообщила, что ты не хочешь вместе с нами выступать в клубе за деньги. Ну, знаешь, приватные танцы для круга избранных.

– Синди мне не предлагала, – усмехнулась Элла, – наверное, знала, что я откажусь.

– Ну да, – фыркнула Люда. – Ты же у нас великий специалист. Профи-мофи…

– Как-то так, – подвела итог Элла и повесила трубку.

– С ними общаться – себя не уважать, – пробормотала она еле-еле. Но Влад услышал.

– Ты можешь остаться дома. Для меня главное – информация. А на помин сестре я в церкви самую толстую свечку поставлю, чтобы ее в аду не сильно жарили.

– Двусмысленная фраза, Влад, – печально улыбнулась Элла. – Но если есть возможность пропустить это мероприятие, я ей обязательно воспользуюсь. Наври им там, что ребенок и все такое…

– Я не лгу, – резко бросил Казаринов. – Не путай меня с Кристиной. Или как вы ее там звали? Синди? Как прозвище в публичном доме…

– Полное сценическое имя твоей сестры – Синдерелла, – хмыкнула она. Влад схватился за голову.

– Блин, – проскрежетал он, смеясь, – а я этот… Золушкин брат…долбаный Золушок!

И вот теперь, сидя в кафе с говорящим за себя названием «Липа», Влад с интересом разглядывал подружек сестры.

– А Понка что не пришла? – ехидно поинтересовалась Розамунда. Мелкая курносая девица с выбритыми висками и фиолетовой челкой.

«Мальвина, твою мать», – мысленно ругнулся Казаринов, а вслух объяснил, улыбнувшись:

– Не захотела. Колхоз – дело добровольное. Кстати, девушки, а Павлика или Леонида никто не предупредил, что мы здесь собираемся? Они будут?

– Павлик сейчас на Сейшелах, – пробормотала Бэнкси, невыразительная блондинка. – А кто такой Леонид, я не знаю.

– А, ну понятно, – хмыкнул Казаринов. – Творческая командировка. Понимаю! А может, и Леонид с ним отчалил?

– Павлик уехал с Анакондой, – пробурчала Розамунда, а товарки одарили ее злобными взглядами и зашикали, не стесняясь Казаринова.

– Любит зеленых змей? – невесело усмехнулся Влад.

– А вы знакомы с Яной? Так точно ее описали, – наивно заметила Бэнкси. – Она ужасно бледная и гораздо хуже Синди. Плохо, если теперь ей зал достанется. Тогда мы точно уйдем, да, девочки?

– Говори за себя, – цыкнула на нее Люда-Стрючок, коренастая шатенка, подстриженная под мальчика. Образ Гавроша дополняли широкие брюки и кепка. Она повернулась к Казаринову и серьезно осведомилась:

– Владислав Алексеевич, а у Кристины было завещание?

– Нет, – передернул плечами Казаринов, считая вопрос бестактным. – Она не собиралась умирать. Даже не болела ничем.

Он почувствовал легкий озноб, понимая, что ярость от деяний сестры смешивается с горечью об утрате той самой девочки, о которой он заботился с детства. Шнуровал ботинки и вытирал нос. А она умерла внезапно, а потом превратилась в монстра. Вернее, наоборот. Сначала стала чудовищем… Вот только он сам этого не заметил!

– Тогда зал перейдет к наследникам, – продолжала гнуть свое Люда и, глядя в упор на Влада, поинтересовалась жестко: – Какую плату вы установите за аренду?

– Еще не думал об этом, девчата, – печально улыбнулся Влад. – Но обязательно вам сообщу.

– А Павлик перед отъездом говорил, что зал его и распоряжаться всем теперь будет Анаконда, – подала голос Бэнкси.