Белый снег – Восточный ветер

Прошло два года. Однажды в дверь Ольшевских постучали. Это оказался Сергей. После окончания университета он получил должность представителя советского торгпредства в Харбине. С момента их последней встречи он мало изменился, разве что басок еще более окреп. Он стал частым гостем в их квартире. Благодаря ему отец, до этого перебивавшийся случайными заработками, получил постоянную работу в заготовительной конторе, занимавшейся сбором лекарственных трав. В доме появился достаток, что не могло не радовать. Так продолжалось до осени тридцать восьмого. В тот злополучный ноябрь отец отправился за сырьем в одну из дальних провинций Китая, там простыл, врачи обнаружили у него двустороннее воспаление легких, и за неделю он сгорел.

Павел остался один, но и здесь на помощь ему пришли друзья Сергея. Они устроили его в ту же контору, где работал отец. Через пару месяцев он освоился настолько, что ему доверили возглавить отдел.

Незримая рука Сергея вела его по жизни. В мае тридцать девятого они встретились вновь, и тот вечер многое изменил в сознании Павла. От Сергея он узнал, что последние годы отец снова служил своей родине – помогал советской разведке. Сотрудничество было предложено и Павлу. Он согласился и с тех пор ни разу не усомнился в правильности своего выбора.

…Резидент появился, как всегда, неожиданно. Павел не знал его настоящего имени, достаточно было оперативного псевдонима – Дервиш. Окинув зал цепким взглядом, он прошел на веранду. Павел приветливо кивнул. Наблюдай за ними кто-нибудь со стороны, это не вызвало бы подозрений. Обычная деловая встреча. За едой, тем более за такой едой, легче обсуждать коммерческие вопросы.

Дервишу не было и сорока, но в его густых темных волосах было много седых прядей. За высоким воротником белой рубашки виднелся рубец, оставшийся после удара саблей. За плечами этого человека годы и годы нелегальной работы на Востоке. Перед самой войной, в начале сорок первого, он возглавил харбинскую резидентуру, которая понесла тяжелые потери после разоблачения советского агента в штабе Квантунской армии.

Долгая жизнь в Китае наложила на Дервиша неизгладимый отпечаток. Внешне он походил на корейца, выходца из Северной Маньчжурии, признать в нем коренного уральца, уроженца Нижнего Тагила Екатеринбургской губернии, было невозможно.

Постучав пальцем по бутылке, Дервиш хитровато улыбнулся:

– Ты настаиваешь?

– А мы что, не русские? Хорошо пойдет! – в тон ему ответил Павел.

– Раз так, наливай!

Павел разлил водку и громко – чтобы услышал официант – сказал:

– За удачную сделку!

– Принимается! – подыграл Дервиш.

Выпив, они навалились на закуску. Оба успели проголодаться, и закуска исчезла в считаные минуты. Официант, почувствовав денежных клиентов, не дремал – душистая, искусно обжаренная на огне свинина появилась без промедления.

Дервиш сам потянулся к бутылке, наполнил рюмки и, подмигнув официанту, произнес пошлейший тост:

– Выпьем! Ничто так не укорачивает жизнь настоящего мужчины, как ожидание очередного глотка!

Официант, похоже, ничего не понял, но на всякий случай изобразил улыбку.

Павел опрокинул содержимое рюмки в рот, откинулся на спинку стула и пренебрежительно сказал:

– Свободен! Я позову!

– Харасё! Харасё! – закивал официант и исчез.

– Ну просто баре в загуле, – пошутил Дервиш. – Остается только поджечь деньги, набить кому-нибудь морду и в довершение всего картинно свалиться под стол.

– Под стол не свалимся, а вот хорошие чаевые точно придется отстегнуть, уж больно пакостная рожа у этого мерзавца, – проворчал Павел.

– Ничего не поделаешь, каждый второй из них работает на полицию, – согласился Дервиш, – но пока его нет, не пора ли нам поговорить о делах? Насколько мне известно, у компании есть проблемы?

– Вы имеете в виду работу ее представительства на севере?

– И это тоже.

Павел с грустью посмотрел на остывающую свинину.

Дервиш, перехватив его взгляд, хмыкнул:

– В ресторане принято есть, не так ли?

Мясо с хрустящей корочкой оказалось восхитительным.

– Положение действительно сложное, – прожевав кусок, сказал Павел. – На севере пришлось сократить часть артелей. Наш начальник, Чан, кажется, намерен закрыть точку в Хулиане. Позавчера этот вопрос обсуждался на совете пайщиков. Похоже, придется подыскивать места для Виктора и его ребят в Харбине.

– Этого нельзя допустить! – нахмурился Дервиш. – Будет непростительно потерять надежный канал связи. Там, за Амуром, информация нужна как воздух. Тебе ли объяснять, что оттого, как себя в ближайшее время поведет «самурай», зависит не только судьба Москвы, но и судьба России!

– А что я могу сделать? Чан уперся и ни в какую! – в сердцах произнес Павел. – Филиал по прибыли сидит на нуле, позавчера половину бригады потеряли, какие тут могут быть аргументы?!

– Что там еще стряслось?

– На границе накрыли Суна, одного из наших лучших проводников.

– Кто? Японцы?

– Нет, русские пограничники!

– Они что, с ума сошли? – с трудом проглотив кусок, выдавил Дервиш.