Белый вахтёр

Обезличенное руководство «Золотого ключика», которое, по официальной версии, представляло собой десяток акционеров, каждый год выталкивало на обозрение нового генерального директора. Имя этого очередного Буратино (моя трактовка) какое-то время мелькало в телевизионных и газетных новостях. Проходил год, и все повторялось: городской мир, не привыкнув к предыдущему имени, получал для пережевывания имя следующее. Я давно уловил, что это не есть результат организационно-кадровых неувязок. Это вполне осознанная политика, постулат господства: разделяй и властвуй, — своеобразная версия. Расфокусировав внимание, можно раздвоить, растроить, раздесятерить сознание. Шизофрения общества — благодатный гумус для диктаторского ростка. Ассоциативное восприятие «Золотого ключика» — не одушевленный лидер, а всесильный Золотой Паук, попирающий живую паутину — покоренную систему ячеек, не смеющих быть самостоятельными.

Эка меня понесло! Не перегибаю ли я палку? Еще недавно я не был столь категоричен. Но сейчас, однозначно, — нет, не перегибаю. Скорее не договариваю — единственно потому, что не хочу домыслами компенсировать незнание. Но и то, что я узнал, — уже отвратительно и страшно.

 Один из основных лозунгов «Золотого ключика»: «Все для человека!» В настоящее время трудно придумать вид услуги, которую не выполняет «Золотой ключик» в сфере защиты личности. Да, именно так. Теперь уже мало кто вспоминает, что коренное назначение «ключика» — открывать. Наш «Золотой ключик» — закрывает. По моему сильному убеждению, закрывает человека от человека. Защита личности, возведенная в абсурд. Разумеется, не во благо конкретного индивида, а единственно во имя процветания фирмы.

…Наш город забронировался от реальных, а больше мнимых врагов: двери, которые исторически воспринимались как изделие из дерева, за очень короткое время зажелезнели; решетки теперь ставят и на окнах третьих этажей, а недавно редкостью были на первых. «Золотой ключик» занимается частными сыском и охраной, оказывает адвокатские услуги, производит и реализует системы слежения, подслушивающие устройства… Какие мы были беспечные! Оказывается, вокруг одни воры, грабители, убийцы. На худой конец — недоброжелательные соседи и неверные супруги. Дети, спящие и думающие о том, как быстрее заполучить наследство. Родители, намеревающиеся как можно меньше наследства оставить своим потомкам… И прочее, и прочее. Спасибо «Золотому ключику»!

Какими цитатами сдабривает свою рекламу «Золотой ключик»?

«Без забора, без запора не уйдешь от вора!»

«Изба крепка запором, а двор забором!»

Ужас! — мы, горожане, стали бояться друг друга… Мне кажется, все кругом, благодаря «Ключику», сошли с ума. Мне иногда хочется выйти на центральную площадь и крикнуть во все горло: «Люди, опомнитесь, это не „Золотой“, а „Злой ключик“!»

Но… я живой человек. И, превозмогая отвращение и… страх (чего уж там!), я прибыл в указанный кабинет. Ради книги — иначе, зачем меня сюда вызвали! — я был готов потерпеть. Самая влиятельная фирма — и самый щедрый спонсор различных городских мероприятий. Этого, при всей моей антипатии, не признать было невозможно. Другое дело, что сам бы я никогда не стал просить у этого монстра, спекулирующего на недоверии людей друг к другу. Нельзя сказать, что я ликовал, но шел я… не совсем просящим (ведь просьба моя адресовалась другой, номинальной власти!) Как произошла переадресовка, уже не существенно. Важно, что мной заинтересовались. Таким образом, нежданно, я оказался диктующей стороной. Хотя, что и как бы я мог диктовать, не представлялось даже моей «авторской» фантазии. Просто я храбрился, и, скорее всего от страха, напускал на себя значимость и независимость.

Это было одно из представительств «Золотого ключика» в центре города. Заметил, что двери офиса лишь на главном входе тяжелы и основательны, видимо, для рекламы. Внутри помещения они оказались прямо-таки незаметными: прозрачные створки открывались от приближения к ним человека, — все, как положено в приличных домах. Решетки на окнах… — муляж (достоверный рисунок на стекле). Улыбчивый персонал. Тем не менее, положительность открытий портилась ощущением большого обмана, творимого давно и осознанно.

Хозяин кабинета — невзрачный лысеющий мужчина в непроницаемых очках. Его согбенность и шаркающая походка, как будто он был обут в комнатные тапочки, создавали впечатление домашности. В конце концов, мне надоела моя напряженность и подозрительность. Я немного отпустил вожжи, и почти успокоился. Хотя мои ощущения оставались все-таки далеки от ладных.

В самой беседе изначально угнетало то, что внешне вполне уютный, в преобладающей мере, человек, который со мной говорил, был, по сути, безглазым. Это его сразу охарактеризовало соответствующим образом: он с закрытым забралом. Оценивая, я понимал при этом, что мои соображения с одной стороны наивны (никто никому не обязан по части забрала), а с другой — нетактичны (очки, в данном случае, — скорее всего медицинский элемент). Но объективность — слабая сторона творческой личности! Он мне просто не нравился.