Белый ворон

— Ты мог не показывать мне польского письма. — Шурка вцепился в кувшин, поднял его, но вместо того чтобы пить, прижал ледяным боком ко лбу. По его помятому лицу расплылась блаженная улыбка. — Просто попросил бы передать государю, и я бы передал без лишних вопросов. Но ты посчитал нужным показать. И сдаётся мне, что наше правительство не осознает серьёзности ситуации. Вчера я промучился всю ночь...

— Вчера мы пили.

— Одно другому не мешает, — отмахнулся Христофорыч. — Я сломал себе голову и не нашёл иного выхода, кроме как ознакомить тебя с готовящимся планом. Мы вводим в Голландию войска. Как ты понимаешь, они там не задержатся. Мне было поручено оговорить с Ришелье некоторые дипломатические подробности. Государь считает, что Франция должна примкнуть к Священному союзу. Но Людовик полностью под контролем англичан. Я должен был узнать, есть ли надежда, что Лондон разрешит королю вступить в альянс континентальных монархов. Ришелье сказал — нет. В таком случае разработан другой вариант решения вопроса. Более жёсткий. Людовик будет заменён на престоле голландским принцем Вильгельмом, зятем государя. Вместо английской креатуры появится наша.

Выпалив всё это, Шурка затих и наконец жадно припал к крынке. На его жиденьких рыжих усах появились молочные нити.

Михаил молчал. Нельзя сказать, что новость была для него совсем уж неожиданной. О чём-то подобном всё время болтали в дипломатических кругах и писали эмигрантские газеты. Но командующий не верил в реальность такого развития событий.

— Это чистой воды авантюра, — протянул он. — И вы серьёзно обсуждали с Ришелье такой бред?

— Более чем серьёзно, — кивнул Бенкендорф, отставляя крынку. — Ты сетуешь, что твой корпус ругают? Скоро у тебя появится возможность доказать его качества в боевой обстановке. За дипломатическими реверансами последует ордер к тебе как командующему, откуда ты и узнаешь свой манёвр.

— И в чём же он будет состоять? — сухо осведомился Воронцов.

— Войска, которые перебросят в Бельгию, вдвое усилят нынешний контингент. Пруссаки и австрийцы, наши друзья по Священному союзу, сохранят нейтралитет. Останутся только англичане.

— У нас уверены, что я смогу настучать по пальцам самому Веллингтону? — неприятно рассмеялся Михаил.

— А ты не сможешь? — лукаво прищурился Шурка.

— Не знаю, — покачал головой Михаил. — Может, и смогу. Как карта ляжет.

— Должен тебя разочаровать. — Христофорыч глубоко вздохнул и потянулся в кресле. — В Петербурге не столь высокого мнения о твоих способностях, как может показаться из поставленной задачи. Французские эмигранты, живущие в Бельгии и мечтающие вернуться на родину — что им обещано при новом монархе, — берутся совершить покушение на герцога. Их имена граф Шамбюр и де Фурно. Они уже в Париже. Убийство или даже ранение командующего на время деморализует англичан. Ты должен будешь воспользоваться моментом и захватить Париж, что при бездействии остальных союзников не составит труда. Толстяк Луи окажется изгнан, и под рукоплескания публики на трон взойдут молодой добряк Вилли и юная Анна Павловна. Франция вступит в Священный союз.

— А англичане? — протянул Воронцов. — Они же рано или поздно опомнятся.

У него не вызывала сомнения осуществимость первой части плана. Если нейтрализовать британский корпус, то захват власти можно совершить в один день, и без всякого подкрепления. Но вот то, что произойдёт дальше, представлялось Михаилу с пугающей ясностью. Англия не потерпит пощёчины и тоже высадит во Франции десант. Миновав пролив, её войска окажутся на континенте быстро и в значительно большем количестве, чем сможет позволить себе Россия, направляя людей на кораблях из Кронштадта или пешим маршем через польские и немецкие земли. С военной точки зрения, ситуация была крайне невыгодна.

— Нас удавят, как котят, — констатировал граф. — Я, конечно, готов прославить русское оружие героической обороной Монмартра. Но не вижу в этом смыла. Неужели у нас в Главном штабе не понимают, что всё закончится катастрофой? Никогда не поверю, чтобы Петрохан или Арсений были настолько несведущи, чтобы принять подобный план. Или настолько угодливы, чтобы промолчать...

— Тихо, тихо. — Шурка замахал руками. — Остынь. Когда меня отправляли, с Главным штабом операция ещё не обсуждалась. Но если дойдёт до дела, многие не смолчат. Однако государю угодно. И скорее Волконский с Закревским потеряют места, чем наш благословенный монарх откажется от идеи усиления Священного союза.

Воронцов взял со стола чашку недопитого кофе и стал, давясь, глотать жидкую густоту.

Между тем Шурка извлёк со дна крынки осоловелую лягушку, всю в облепивших её сливках, раскрутил за лапку и вышвырнул в окно: «Иди погуляй!»

— Если заварится каша, — продолжал он, — тебе останется только продержаться до прихода основных сухопутных сил. Но ведь они могут и не поспеть. Из письма Чарторыйского видно, что поляки готовы устроить бунт на западных границах и оттянуть на себя основную часть армии. Что делать, я не знаю. Но надо что-то делать, пока ты не получил ордера.