Бенефис и другие юмористические рассказы

М. Прайсъ поспшно подошелъ къ маленькому боковому столику и, схвативъ свою шляпу, нахлобучилъ ее по самые глаза. Онъ остановился на минуту на порог, чтобы взглянуть вверхъ и внизъ по улиц, потомъ дверь тихонько затворилась за нимъ. М-ссъ Спригсъ взглянула на мужа.

— Отозванъ въ Австралію экстренной телеграммой, — проговорилъ тотъ, подмигивая. — Биль Уайтъ молодецъ, какъ есть молодецъ!

— О, Джорджъ, — сказала жена его, — неужели ты въ самомъ дл написалъ это заявленіе?

М. Спригсь подмигнулъ ей вторично.

ВСЕ ДЛО ВЪ ПЛАТЬ

— Не люблю я женщинъ на корабл, — сердито сказалъ старый боцманъ. — Пойдутъ он задавать теб всякіе дурацкіе вопросы, а обойдись только съ ними не вжливо, не отвчай, — сейчасъ пожалуются шкиперу. А если и будешь вжливъ и любезенъ, то что толку? Разв заслужишь щепотку табаку, или шиллингъ, или что-нибудь такое? Ничуть не бывало; только скажутъ „спасибо", да и скажутъ-то такъ, будто ты еще долженъ быть благодаренъ, чго он съ тобой заговорили.

И какія же он противные! Попроси только двушку вжливо, по-хорошему, сойти съ каната, который ты хочешь собрать, и она посмотритъ на тебя такъ, точно ты обязанъ вкъ дожидаться, пока ей угодно будетъ двинуться. А попробуй-ка, дерни его из-подъ нея не сказавшись, такъ и мста себ не найдешь на корабл! Одинъ человкъ, котораго я знавалъ — онъ умеръ теперь, бдный малый, и оставилъ трехъ вдовъ, оплакивающихъ свою незамнимую потерю — говаривалъ не разъ, что при всей его опытности, женщины до конца оставались для него такими же загадками, какъ когда онъ въ первый разъ женился.

Конечно, бываетъ иногда, что попадаетъ на бакъ, двушка подъ видомъ парня, и служитъ какъ обыкновенный матросъ, или юнга, и никто объ этомъ и не догадывается. Это случалось прежде, да вроятно будетъ случаться и впередъ.

Съ нами была разъ курьезная исторія на бриг „Лондонская Башня", на которомъ я служилъ экономомъ. Шли мы изъ Ливерпуля въ Мельбурнъ съ разнымъ грузомъ, и передъ самымъ отплытіемъ приняли новаго юнгу, котораго записали въ судовую книгу подъ именемъ Генри Мало. Ну, и первое, что мы замтили у этого самаго Генри, это что онъ страхъ какъ не любилъ работать и постоянно боллъ морской болзнью. Бывало, какъ только требуется что-нибудь сдлать, сейчасъ этотъ мальчишка отправляется въ трюмъ и валяется тамъ, какая бы ни была погода.

Тогда Биль Доусетъ, какъ говорится, усыновилъ его и сказалъ, что сдлаетъ-таки изъ него моряка. Мн кажется, что если бы Генри предоставили выборъ отца, то онъ выбралъ бы любаго изъ насъ, только не Биля, а я такъ и вовсе предпочелъ бы быть сиротой, чмъ сыномъ кого бы то ни было изъ нихъ. Биль сначала только орудовалъ языкомъ — ужъ и языкъ же у него былъ! но когда это не помогло, онъ началъ угощать малаго подзатыльниками. Конечно, въ этомъ ничего нтъ дурного, одна польза для мальчишки, который долженъ учиться зарабатывать свое пропитаніе, но Генри обыкновенно такъ ревлъ, что намъ всмъ становилось за него стыдно.

Биль, наконецъ, просто сталъ бояться трогать его и попробовалъ пробирать его насмшками. Но тогда мы увидли, что Генри уметъ насмшничать еще въ десять разъ лучше Биля — онъ всхъ кругомъ обговаривалъ и, такъ сказать, прямо вырывалъ слова изо рта у Биля и ихъ же обращалъ противъ него. Тогда Биль опять пускалъ въ ходъ свое природное оружіе, и кончилось тмъ, что недли черезъ дв посл отплытія, малый взобрался на палубу и пожаловался шкиперу на Биля, что онъ очень ругается.

— Ругается? — переспросилъ старикъ, сверкая на него глазами, точно хотлъ състь его. — Какъ же онъ ругается?

— Скверно ругается, сэръ, — отвчалъ Генри.

— Повтори, — сказалъ шкиперъ.

Генрн даже вздрогнулъ. — Не могу, сэръ, — отвчалъ онъ очень серьезно, — но совсмъ… совсмъ такъ, какъ вы вчера разговаривали съ гребцами.

— Убирайся на свое мсто! — заревлъ шкиперъ, — сію минуту убирайся, и чтобъ я больше объ этомъ не слыхалъ. Сидлъ бы лучше въ двичьемъ пансіон, коли такъ!

— Я знаю, что мн слдовало бы тамъ быть, сэръ, — прохныкалъ Генри, — да я никакъ не ожидалъ, что здсь такъ будетъ.

Старикъ вытаращилъ на него глаза; потомъ протеръ ихъ и опять вытаращилъ, а Генри вытеръ слезы и стоитъ, смотритъ въ полъ.

— Праведное небо! — сказалъ, наконецъ, старикъ, въ род какъ бы задушеннымъ голосомъ. — Не говори мн, что ты двчонка!

— Не буду, если вы не желаете, — сказалъ Генри и опять вытеръ глаза.

— Какъ же васъ зовутъ? — спросилъ, наконецъ, старикъ.

— Мери Мало, сэръ, — отвчалъ Генри очень кротко.

— Что же васъ заставило такъ поступить? — спросилъ опять шкиперъ.

— Отецъ хотлъ меня выдать за человка, котораго я не люблю, — отвчала миссъ Мало. — Онъ все любовался моими волосами, такъ вотъ я ихъ и обрзала. Но тогда я испугалась того, что сдлала, и такъ какъ ужъ была похожа на мальчика, то и ршила отправиться въ море.

— Ну, хороша для меня отвтственность! — сказалъ шкиперъ, и затмъ позвалъ своего помощника, который только что вышелъ на палубу, и спросилъ его совта. Помощникъ былъ очень строгій и совстливый человкъ — для помощника — и это его такъ поразило, что онъ сначала даже не могъ говорить.