Берег скелетов

— Севернее Этоши, посреди болот! — крикнул я.

— Черт бы ее побрал! — снова еле прозвучал ответ Марка. — Приезжай автобусом, который отправляется в двенадцать, и мы обсудим… — окончания фразы я не расслышал.

Брандберг и Колквихун высятся, как бастионы, среди первозданного хаоса скал, ущелий, каменистых и песчаных пустынь и высохших русел рек, где со времен основания мира редко ступала нога человека. Эту местность называют Каокофелдом, а побережье более зловещим именем — Берегом скелетов. Это территория, равная по площади Англии, но без рек, колодцев, озер и прудов. Она закрыта для человека, во-первых, государственным законом, поскольку предполагается, что таит в себе богатые залежи алмазов, а во-вторых, куда более свирепо, чем законом, охраняется вечным и неусыпным стражем Каокофелда, — жаждой. Многие смельчаки потихоньку пробирались через запретную границу нигде ничем не помеченную и действительно похожую на границу лишь в одном месте этого пылающего горнила, а именно на юге, по так называемой реке Хоаниб. У нее широкое русло, но по нему не течет вода, хотя ее можно найти, если копнуть, как делают здесь слоны и антилопы. Искатели приключений и охотники за алмазами погибают от жажды прежде, чем успевают добраться до желанной цели.

Собственно, Берег скелетов тянется от реки Хоаниб на юге до реки Кунене на севере, по которой проходит граница между Юго-Западной Африкой и Анголой. Ни порта, ни мест, сколько-нибудь пригодных для стоянок, у Берега скелетов нет; он вполне заслужил свое название, потому что усеян остовами и обломками погибших парусников, пароходов, военных кораблей, китобойных судов. Свидетельства бесчисленных трагедий, они не поддаются тлену на этом гигантском кладбище, бесконечно долго сохраняясь в песке и сухом воздухе. Те, кому удалось вернуться отсюда живыми, рассказывают о старинных кораблях с бесценными сокровищами на них и о мертвецах в тех же позах, в каких сотни лет назад их настигла смерть.

И все же меня и Марка неудержимо влекло в Каокофелд. Сидя сейчас в тряском автобусе, я вспомнил конец зимы прошлого года. Мы хотели отправиться через пустыню на север, к Кунене.

Безапелляционное чиновничье «нет» нарушило наши планы, причем отказ был приправлен такими подозрительными взглядами, что у нас отпала всякая охота настаивать. Вместо этого мы на «лендровере» Марка направились в совершенно неисследованный район вдоль южной границы Каокофелда. С вершины горы, нависшей над рекой Хоаниб, с высоты пяти тысяч футов я увидел хаотическое нагромождение скал и каньонов; под лучами солнца, преломлявшимися в насыщенном частицами слюды воздухе, они меняли свою окраску, словно гигантские хамелеоны. Через сильный морской бинокль я разглядел справа, милях в пятнадцати, зелень крохотного поселка Цессфонтейн.

На этом наше путешествие закончилось.

…Автобус подошел к конечной остановке. С трудом двигая онемевшими от долгого сидения членами, весь покрытый пылью, я с чувством облегчения ступил на землю. До дома Марка было не более минуты ходьбы. И тут я увидел Хендрикса. Его нагловатая ухмылка мгновенно вызвала у меня приступ ярости. Я остановился, взглянул на него и медленно, разделяя слова, сказал:

— Хендрикс, ты подонок!

Хендрикс выхватил нож и бросился на меня. Но я опередил его и, рывком притянув к себе, перебросил через голову с такой силой, что он безжизненной тушей остался лежать на песке. Нож упал рядом, я ногой отшвырнул его, а когда поднял глаза, увидел Марка.

— Боже мой, Джеффри! — воскликнул он. — Хендрикс же мог убить тебя!

— Ну да! Ваш друг умеет постоять за себя, — засмеялся коренастый фермер-бур (он вышел из автобуса вместе со мной). — Послушайте, приятель, я заплачу вам пятьдесят фунтов, если вы обучите меня этому приему.

— Вызовите к нему врача, — хрипло попросил я, готовый провалиться сквозь землю от стыда за свой поступок. — Стоимость лечения я оплачу.

— Вздор, — возразил фермер. — Этот человек сам во всем виноват — он же с ножом бросился на вас!

— Марк, пойдем отсюда, — предложил я. — Мне обязательно нужно выпить чего-нибудь крепкого.

Мы уже собирались уйти, но меня остановил чей-то спокойный голос.

— Капитан Макдональд! — воскликнул Стайн. — Теперь я должен вас поздравить не только с блестящими успехами по части кораблевождения, но и добавить, что сейчас вы проявили себя решительным человеком.

— Во всяком случае, — ответил я, сдерживаясь, — это на какое-то время отобьет у вашего друга охоту совершать увеселительные прогулки для того, чтобы рвать мой трал.

Стайн молча улыбнулся.