Берег. Следы на песке

– Отправил обратно за ненадобностью, – Громов обменялся с Фарреллами рукопожатиями и повернулся ко мне. – Привет, русалка с берегов Невы, держи свой телефон.

– За телефон спасибо.

* * *

Роберт

До отлета в Москву мы поселились в двухкомнатном «люксе» гостиницы «Россия» в центре Нальчика. Базилио себя чувствовал совсем плохо, и его здоровьем занялись ветеринары местного зоопарка. Спасенные нами девушки дали показания в полиции и отправились по своим городам: в Воронеж и Ростов. Михалыч остался в заповедных краях Голубых озер и был щедро премирован моим отцом, несмотря на возражения.

Когда впервые за долгое время мы остались наедине с Джу, то сразу отправились в ванную комнату. Чистенькая, выложенная синим кафелем, она казалась раем после вонючего сарая. В этот раз не было ни лепестков роз, ни свечей. Джу долго отмывала меня. Она с трудом сдерживала слёзы, рассматривая кровоподтеки на моем теле и намыливала уже мне в третий раз голову, плечи, грудь. Я отобрал у нее мочалку, поставил на ноги и смыл с нас пену струей душа.

– Пойдем в постель, любимая, – выбравшись из ванной, я наскоро вытерся, завернул возлюбленную в белое махровое полотенце, подхватил на руки и перенёс в спальню со светлыми стенами и просторной двуспальной кроватью. Жарко примкнув к губам Джу, я толкнулся языком в ее рот. Зеленые глаза любимой пожирали меня в свете ночных фонарей, а зрачки расширились от возбуждения. Щеки ее раскраснелись, а пальцы запутались в моих мокрых волосах. Я тоже пылал, горел и изнывал от желания, тиская ее грудь. Проложив дорожку из поцелуев, я втянул в себя по очереди ее отвердевшие соски, с ареолами нежными, как пенка на капучино.

Джу застонала и прижала мою голову к своей груди так сильно, словно испугалась, что я исчезну.

– Люблю тебя, львенок, ты жизнь моя, желание и беда, – ее жаркий шепот врывался в сознание и заводил еще больше.

Я впился губами в ее плоть и, дыша возбуждением возлюбленной, наслаждаясь стонами, испил сочившийся сок до дна. Рык вырвался из моей груди, когда я пробуравил членом пульсирующую дырочку. Наши тела переплелись и устремились навстречу друг другу. Я наслаждался, как в первый раз, сходил с ума от ощущений, что всегда дарила мне Джу.

– Люблю тебя, – стонал я, вжимая ее бедра в себя, и предвестие наслаждения бархатной волной прокатилось по члену.

– Люблю тебя, – вторила мне Джу, забравшись на меня. Она запрокинула голову и, дрожа всем телом от захватившего оргазма, слилась с моим и повалилась сверху.

Я отдышался и лег набок, любуясь возлюбленной. Рука невольно вновь потянулась к ее груди. Мне показалось, что на лице Джу промелькнула боль.

– Что с тобой? – тихо спросил я. – Тебе неприятно?

– Что ты, любимый, – испуганно прошептала Джу. – Просто нервы, усталость.

– Тебя никто… не обидел? – с тревогой я вглядывался в любимые черты.

– Нет, нет, продолжай, прошу тебя, – Джу повернулась ко мне и доверчиво положила руку на плечо. —Согрей меня, я так долго была одна.

Я закрыл глаза и с наслаждением стал целовать её, и вскоре уже не ориентировался ни в пространстве, ни во времени. И снова вдох, выдох, словно и не было расставания. Она вновь трепетала от ласк и содрогалась от счастья, когда я проникал в неё. Когда я совершенно обессилел, она прижала меня к себе и разрыдалась. Я приподнялся на локтях и начал покрывать её лицо поцелуями, ощущая горечь разлуки и сладость встречи, смешавшиеся в слезах любимой женщины.

– Никогда, слышишь, никогда больше не оставляй меня одну, – простонала она, царапая мне спину.

– Верь мне. Мы всегда будем вместе, – шептал я в ответ, пытаясь осознать, сколько боли причинило ей за это время мое исчезновение. – Небеса, до чего же ты хороша.

Нам удалось поспать совсем немного. Проснулись мы одновременно от стука в дверь. Я взглянул на часы, показывающие девять утра.

– Сколько времени? Мы все проспали? – Джу испуганно смотрела на дверь, явно соображая, где находится.

– Мы, любимая, как всегда, – улыбнулся я жене. – То ли время не подвластно нам, то ли мы неподвластны времени. Скорее последнее.

– Львенок, – слезы покатились по ее щекам. – Хочу домой.

– Роберт, открой! – послышался голос отца.

Я слизнул слезы с ее щек, встал с кровати и, закрепив на бёдрах полотенце, открыл дверь. Джу завернулась в одеяло и села на постели. Ее щеки залились румянцем.

– Доктор, – Роберт почтительно поклонился отцу, – ваш приход как нельзя, кстати. Вроде как пора радоваться, а моя жена плачет.

* * *

Джулия

Эдвард протянул сыну пакет с одеждой, так как то, что было на Роберте после пребывания на острове, пришло в полную негодность.

– Оставь нас, пожалуйста, с тобой я поговорю позже, – попросил он его, открывая свой походный чемодан и извлекая тонометр, – В пакете также и моя бритва, приведи себя в вид, подобающий джентльмену.

Подождав, пока Роберт скроется в ванной, он придвинул к кровати стул и сел, изучающе глядя на меня.