Берега светлых людей

Карл ждать сигнала не стал. Понимая свою роль в этом приступе, решил с первыми же движениями главного соединения ввязаться в битву. Отряд его был невелик. Морские рубаки, чувствовавшие себя в море, подобно птице в небе, перед завалом растерялись. Отбежав, настаивали пройти стороной к основным силам. Но Карл был неумолим и настойчиво звал в отвлекающую атаку.

Моряки и разведчики опасливо подступались к преграде, но когда увесистые камни начинали долетать до них, метнув наугад дротики, пятились назад, постоянно оглядываясь во все стороны. Никого, кроме встававших в полный рост над завалом горожан, поблизости не было.

Защитники, узрев перед собой малую силу, вышли из укрытия и побежали на стушевавшихся готов. Чем бы всё здесь закончилось — неизвестно, но вдруг защитники отчего-то замерли, а после стремглав бросились обратно. Вскорости завал перед Карлом опустел сам собой.

Подойдя самым берегом моря к посаду, отвлекающий отряд занял дорогу, преграждённую стеной, и стал ждать. Вскоре Карл с товарищами увидели жёлтый дым над лагерем главного соединения и пошли в атаку... Но приблизиться к стене у готов не было никакой возможности — шквал камней обрушился на них, стрелы попадали точно в цель...

Из оставшегося за спиной завала набрали полуразбитых щитов, большие ветви кустарников и перенесли поближе к городскому укреплению. Чтобы горожане не изгалялись дерзкими и, наверное, срамными выкриками, люди Карла, засев в трескучем своём логове на самой дороге, стали постреливать из луков по крикунам и простакам, словно охотясь на зверьё, вышедшее к ручью и успевшее лишь оглянуться и прислушаться перед питьём...

Готы, конечно же, боялись вылазки, а потому без конца озирались по сторонам, в который уже раз изучали позади себя дорожки к отступлению, а то и бегству. Но оборонительный рубеж вдруг стих, потом загудел, вскрылся множеством лазеек, и оттуда выскочила огромная толпа народа. Ужаснувшиеся такому натиску готы выстроились плечом к плечу, укрылись щитами, ощетинились копьями, изготовили дротики и ангоны. Но городской люд устремился мимо них. Взламывая своими же руками возведённый завал, подобно саранче на ветру, утекали посадские по берегу в поле, к ближайшей долине... Готы крутились вокруг себя и собирались, хотя не понимая здесь ничего, атаковать беглецов, но столпотворение было просто сумасшедшим: топот множества ног напоминал каменную лавину с гор! Готы в недоумении лишь сторонились и пропустили мимо себя всех, остерегаясь быть попросту сметёнными. Замыкали толпу задыхавшиеся от страха бабы и лупоглазая ребятня.

Карл с отрядом через проломы вошёл в посад. Осмотрели брошенные дома, услышали шум впереди и пошли на него.

* * *

Карл молча подошёл к Саросу.

— Павшие есть? — угрюмо спросил Сарос.

— Двое. Многие стрелами потыканы. Некоторые в живот.

— Беда! Тут все побиты, потыканы... — Сарос раздосадованно потряс головой и тревожно вздохнул. — Голова разбита — ерунда; руки-ноги поколоты — плохо!

— Сколько же их за площадью?! — Карл и спрашивал, и удивлялся, и расстраивался.

— Всех-то если наших запущу, те щеглы яркокрылые не устоят! — зло размышлял Сарос, сначала кивнув на незадействованное войско, замершее на видной всему городу возвышенности, а затем потрясая мечом в сторону немой армии за площадью. — Но наших побьют немало. И раненых будет не счесть. Куда потом с ними?.. Тут народ остроглазый: до дома добраться не дадут — добьют и раненых, и всех нас!.. Что-то жаль мне, Карл, армию.

— От них кто-нибудь выходил? — Карл, не мигая, смотрел на ссутуленного Сароса сверху вниз.

— Молчат, — ответил конунг, отворачиваясь. Чуть повернув голову к разведчику, буркнул: — Иди... Говори.

Карл кивнул, бросил щит, фракийскую кирасу. Ровной поступью вышел на площадь. Сделав ещё с десяток шагов, остановился и поднял на уровень головы левую руку.

По шеренге заморских полков пробежало лёгкое волнение. Раздался гул мужских голосов. Вскоре на встречу с Карлом вышли трое.

Сарос, сидевший на корточках в проулке и расслабленно опиравшийся спиной на шершавую стену, приказал-рявкнул ближайшим к себе, чтобы к Карлу отправили ещё двоих — поосанистей. Роальд кивнул двум гвардейцам — те, безоружные, прикрыли спину главного переговорщика.

Троица с городской стороны, завидев шевеление в пыльных проёмах посада и появление ещё двух богатырей, переглянулась меж собой и решила остановиться там, докуда дошла. Готам пришлось сделать ещё несколько шагов, чтобы встреча происходила ближе к середине площади — границе между враждебными станами.

— Сбросить вас в море? — вместо приветствия спросил Карл на языке Эллады.

Стоявшему посередине переговорщику от города очень неприятный, отвратного вида толмач довёл смысл обращения. С ледяным лицом римлянин ответил.

— От вашего множества нам только одно огорчение — крестов придётся много городить, чтобы вас развесить отсюда и до того места, откуда ваше звериное стадо прибежало.