Берегини

Весне-Гудрун оставалось совсем недолго ждать появления на свет их с Лодином сына. Она уже ходила по дому неторопливо, придерживая большущий живот, делала только самую легкую работу и перестала поднимать на руки Асгерд, которая еще только училась ходить. На время заботы о девочке охотно взяла на себя Фрейдис. Не только потому, что жалела малышку и хотела помочь подруге – была у словен такая примета: если бездетная женщина понянчит чужого ребенка, у нее вскоре появится свой.

Она пока еще не чувствовала на себе косых взглядов, но замечала, что старшие жены то и дело как бы невзначай заводят в ее присутствии разговоры о разных хитростях и обрядах, помогающих зачать ребенка. Про «ячменное дитя» Фрейдис знала – в изголовье ее кровати было спрятано целых три запеленутых в лоскутки крошечных фигурки. Наговоренную воду она тоже пробовала: пила сама и тайком давала выпить Асбьерну. И дощечка со священными рунами давным давно лежала у нее под подушкой. Но ни один из этих проверенных способов не помогал.

Йорунн, выслушав ее жалобы, посоветовала подруге не откладывая навестить Ботхильд. Успокоила: мол, если что не так – повитуха и причину найдет, и как лечить подскажет. Фрейдис сложила в корзину угощение и подарки, и, собравшись с духом, отправилась в маленький домик, стоящий у самого леса. А вечером того же дня заглянувший в свои покои Асбьерн застал жену в слезах.

– Что случилось, чаечка? – тревожно спросил он, садясь рядом и обнимая ее за плечи. – Да что с тобой?

– Я детей хочу, – горестно всхлипнула Фрейдис. – Сыновей, на тебя похожих… Матушка моя хоть знала, в чем ее беда: болела она, а я здорова. Ботхильд меня везде ощупала, осмотрела… говорит, рожать можешь хоть семерых. А я не могу… Почему так? Она не знает, и я не пойму… а к Сакси идти стыдно. Он хоть и ведун, но мужчина… мальчишка. Может, ты его спросишь, что с нами не так?

Асбьерн долго молчал, прижимая ее к себе. Потом вздохнул:

– Подождем еще немного. Если и весной не будет удачи, спрошу у Сакси, чем я прогневал богов.

Глава 29

С любой, даже самой трудной работой можно справиться, если есть умелые руки и терпеливый характер. Поздними вечерами Йорунн расстилала на чисто выметенном, выскобленном полу алую ткань, разглядывала готовую вышивку, прикидывала, как сделать, чтобы не только нарядным получился подарок любимому, но чтобы еще и удачу принес да беду отвел. Придумывала затейливые золотые узоры – сплетения рун, приносивших благословение богов, защищавших от всякого зла. А на подкладке, где не увидит ничей любопытный глаз, вышивала словенские обережные знаки – от огня, от меча, от предательства и болезни.

Кроме всех хлопот и забот, молодая ведунья продолжала потихоньку осваивать хитрую науку пребывания в зверином или птичьем теле. Йорунн рассудила, что неспроста таким способом ей удалось тогда подать о себе весточку Инрику. Видимо, Великая Мать наградила любимую дочь еще одним дивным даром, который может в будущем пригодиться ей или послужить кому-то еще.

 Раз за разом она делала попытки вновь взглянуть на мир чужими глазами. Но днем не всегда получалось уединиться, а ночью было невозможно приманить к дому шустрых лесных птах. С наступлением холодов птицы стали редко прилетать в Рикхейм, и тогда Йорунн решила, что надо попробовать начать с мелкого домового зверья. К примеру, с обычной мыши.

Выбрав время, когда никого поблизости не было, девушка ложилась на лавку, закрывала глаза и представляла, будто разделяется надвое – одна Йорунн, невидимая и легкая, словно ветер, поднимается с лавки, а другая продолжает спокойно на ней лежать. Она знала, в каком углу находится мышиное гнездо и всеми мыслями устремлялась туда, где еле слышно возились и попискивали крошечные серые зверьки. Их души казались ей теплыми огоньками – одна, вторая, третья… К одному из таких огоньков невидимая Йорунн однажды и потянулась, стала вливаться в пушистое тельце, словно вода в сосуд. И вдруг на мгновение увидела мышиное гнездо изнутри, ощутила беспокойство маленького зверька, услышала чужие суетливые мысли и, что совсем удивительно, поняла их…

От неожиданности девушка вздрогнула и тут же открыла глаза. Голова с непривычки кружилась, сердце колотилось, как от быстрого бега, а все ее тело покрылось испариной, да такой, что хоть снимай да выжимай нижнюю рубашку. Было и страшно, и радостно оттого, что она своего добилась. Ничего, потом будет легче. Йорунн это твердо знала.

Постепенно она выучилась подселяться в мышиное тельце, не беспокоя серенькую хозяйку. А освоившись как гостья, стала пытаться направлять мышку так, как нужно было ей, ведунье. Но делала это осторожно, бережно, чтобы не причинить вред маленькому зверьку, безвинной душе.

А когда зазвенели первые ручьи, Йорунн уже не только мышкой становиться могла, но и воробушком, и проворной синицей. Правда, пока на короткий срок, но девушка не сомневалась: пройдет время – и она сможет оставаться в птичьем или зверином теле столько, сколько ей захочется. Или понадобится – как знать...