Берегини

Пока Эйвинд играл с волчатами, Йорунн заглянула в дом, подхватила приготовленный заранее сверток. На краткий миг прижала его к груди, чувствуя, как охватывает ее волнение – понравится ли любимому подарок? Помедлила немного, а потом вышла к вождю. Протянула ему сверток и сказала:

– Скоро вы отправитесь на Мьолль. Я верю, что удача вас не покинет и клятва твоя будет исполнена. И хочу, чтобы ты надел мой подарок, когда Мьолль вновь будет принадлежать тебе. Чтобы все вокруг знали: правнук славного Ульва вернулся.

С этими словами Йорунн убрала холстину и развернула то, что скрывалось под ней. Даже в сумерках засияла золотом вышивка на алом шелке плаща. Гордо и сурово смотрел на Эйвинда хранитель рода, зеленоглазый волк, стоящий над двумя перекрещенными мечами. Бежали по краям священные северные руны. И далеко не сразу конунг обрел дар речи, глядя на такой богатый подарок.

– Я надену его, даже если на помощь Олаву придут великаны из Йотунхейма, – проговорил он. – И выйду в нем встречать корабль, на котором ты приплывешь ко мне уже как невеста.

Через пару седмиц после праздника дозорные стали высматривать в море знакомые драккары. Гадали, кто появится раньше – Асбьерн или датчане, и какие новости привезут они из далеких земель.

Йорунн соскучилась без любимой подруги и несказанно обрадовалась, когда первым в Вийдфиорде показался корабль Асбьерна. Нагруженный, глубоко сидевший в воде драккар шел удивительно быстро, и вскоре все поняли, почему: вдвое больше гребцов сидело на веслах. Рядом с ярлом стоял бородатый чужеземный вождь, которого Йорунн сразу узнала. И подумала, что боги вновь благоволили Асбьерну: среди братьев Долгожданы Радим выделялся не только умом. Лучше воина не было во всем Радонце и в его окрестностях.

Лешко сошел на берег одним из первых. Поначалу держался возле корабля, присматриваясь к людям и все еще привыкая к чужому языку. Подняться наверх к воротам вместе с ярлом и княжичем Радимом он не осмелился, но потом, когда драккар освободили от лишнего груза и потащили в корабельный сарай, ему ничего не оставалось, как пойти с остальными. Возле самых ворот Рикхейма Лешко остановился. На пути у него стоял беловолосый мальчишка с посохом в руках и глядел на него молча, выжидающе. Лешко подошел ближе, поклонился, спокойно выдержал пронзительный взгляд черных глаз:

– Я с миром пришел. И зла никому из живущих здесь не желаю.

– Вижу, – по-словенски ответил ему Сакси. – Что теперь делать станешь?

– С тобой мне делить нечего, – отозвался Лешко. – Я под руку Асбьерна пришел, ему и служить буду.

– Ты никогда не сможешь пройти посвящение, – помолчав, сказал молодой ведун. – Знаешь ведь, кто явится завершить обряд.

– Знаю, – ответил Лешко и вздохнул. Сакси поглядел на него с сочувствием, но чужеземец вдруг вскинул голову и улыбнулся:

– А вот поучиться тому, чего не ведаю и что мне по силам будет, я бы не отказался.

– Я подумаю, брать ли тебя в ученики, – строго, без улыбки ответил Сакси. – Знания кому попало не даются, за серебро не покупаются. И запомни, пришлец: настоящий ведун никому никогда не служит. Мы сами по себе, люди сами по себе. Помогать или нет – на то наша добрая воля. Или недобрая. Уж кто как решит.

– А говорил, подумаешь, брать ли в ученики! – рассмеялся Лешко.

– Значит, подумал уже, – улыбнулся в ответ ведун.

Не передать, как обрадовались Весна и Зорянка добрым вестям и подаркам от словенской родни! Перебирали вышитые платки, вязаные рукавицы, прижимали к себе обновки, которых касались руки их матери, и слезы сами собой катились по щекам. Крепили к одежде вырезанные отцом деревянные обереги – ладинцы, для мира и лада в семье, и молвинцы, защищающие жен от злой молвы, сглаза и наговора. Слушали рассказ Долгожданы о родне, о том, как мать с отцом приняли Халльдора и о том, как меньшие братья играли в викингов, сделав себе мечи из палок... А Долгождана все смотрела на Весну, качавшую на руках крошечного сынишку, на округлившуюся и похорошевшую Зорянку, ласково поглаживающую растущий живот, и ей самой тоже хотелось плакать. Да только не от радости…

Ее печаль не укрылась от Асбьерна. Весь вечер и все следующее утро ходил он молчаливый и задумчивый, а потом все же решился и отправился к Сакси. Правда, замаялся искать его; потом уже люди сказали, что ведун ушел в лес вместе с пришлецом, хотел что-то ему там показать.

Сакси объявился когда стемнело. Уставший и продрогший, пришел прямо в покои ярла, погреться у очага. Пока Долгождана бегала в женский дом за горячим питьем для ведуна, Сакси посмотрел на Асбьерна:

– Зачем ты искал меня? Чего хотел?

– А то ты не ведаешь! – невесело усмехнулся ярл. – Ладно, скажи мне, что не так? Почему боги нам дитя не посылают?

– Если бы детей посылали боги, – отозвался Сакси, – и жениться не надо было бы. Дитя зачинают мужчина и женщина, в них и причину искать надо.

– К словам-то не цепляйся, – нахмурился Асбьерн. – Спрошу иначе: почему Фрейдис не может подарить мне сына? Повитуха говорит, что она здорова.