Берегитесь Ченов

– Правда? О да, ты права. Пф, – фыркает она. – Цветок. Так банально.

Я уже было собираюсь сказать ей, что тоже очень хотела бы, чтобы она надела что-то побанальнее, но передумываю.

– О-о-о, вот этот интересный! Похож на тигра…

– Тоже цветок.

– Хм. – Ма гладит своего комодского варан и смотрит на меня, нахмурившись. – Почему ни у кого нет животных на шляпе? Джонджон сказал, что в Англии это писк моды.

И вот тут передо мной встает сложный выбор: сказать маме правду, что Джонджон, скорее всего, солгал, потому что хотел сделать что-то эпатажное и авангардное, чтобы прославить свое имя, или соврать, чтобы не ранить ее чувства.

– Это потому, что тут все придерживаются довольно консервативных взглядов, когда дело доходит до моды, – отвечаю я.

Ма так гордо улыбается, и я рада, что решила не говорить ей правду. Потому что, если она не сможет сегодня в полной мере насладиться своим вараном, это ее просто убьет.

Кстати, об убийстве…

Я снова выглядываю в окно. Лилиан пока нет. Я позволяю себе немного расслабиться, но затем замечаю в толпе Стафани, выделяющуюся среди пастельных нарядов гостей своей полностью черной одеждой фотографа, и снова напрягаюсь. Стафани прекрасно играет свою роль, притворяясь фотографом, такая маленькая и неприметная, а на самом деле коварный убийца. Она медленно продвигается сквозь толпу, улыбаясь и кивая людям, делая вид, что их снимает.

Тем временем ама стоит там, где поменьше людей. Вдруг я замечаю, как шевелятся ее губы – она говорит в наушник. У меня внутри все сжимается, особенно когда я понимаю, что двух других дядей Стафани поблизости нет.

Они могут быть где угодно. Один из них мог расположиться на крыше со снайперской винтовкой, нацеленной на двор. Ну да, звучит безумно, но они ведь из мафии. Кто знает, на что они способны? Вот что и кому говорит ама? Наверное, дает указания своей семье, подготавливая их к нанесению удара.

И, о боже, как только я об этом думаю, Стафани подходит к Нейтану и его родителям. Я сжимаю кулаки, когда она кладет свою руку на руку Нейтана. Ох, как же мне хочется зарядить кулаком прямо по ее слащавому личику. По личику, которое месяцами невинно улыбалось мне и притворялось моим другом.

Так, мне надо сосредоточиться. Сейчас есть вещи поважнее ее предательства. Да. Благодаря инциденту с А Гуаном я понимаю, что мой разум продолжает метаться и обращать внимание на незначительные детали только потому, что не может смириться с ужасом реальной проблемы. Но понимать это и знать, что с этим делать, – это две совершенно разные вещи.

Меня накрывает волной ревности, когда мать Нейтана улыбается, нежно глядя на Стафани. Они познакомились только вчера, а она уже так хорошо ладит с родителями Нейтана. Намного лучше, чем мы с моей семьей. «Она убийца!» – хочется мне крикнуть им прямо в лицо.

Черт, я реально не умею сосредотачиваться на вещах, которые имеют значение в конкретный момент. Ладно. Где мои тетушки?

Как только я думаю об этом, толпа немного сдвигается, и все как один поворачивают головы в сторону лестницы. Тут вопрос про тетушек отпадает сам собой. Мои тетушки не были бы собой, если бы не их эффектное появление. О боже. Я представляю, о чем сейчас все перешептываются.

Четвертая тетя выходит первой, потому что кто еще может пойти первой. Она плавно спускается по каменной лестнице и ступает на зеленый газон, словно это красная ковровая дорожка, при этом всем улыбается и машет рукой.

Даже отсюда я вижу миниатюрный микрофончик, который ее варан держит в лапе, и слышу обрывки голоса четвертой тети, когда она приветствует других гостей своим новым английским акцентом. О боже.

Старшая тетя и вторая тетя выходят вслед за четвертой тетей. Ну, как выходят. Старшая тетя скорее марширует, как северокорейский диктатор, приветствующий свою армию. Ее варан стоит так же прямо, как всегда, и неодобрительно смотрит на всех сверху вниз. А вторая тетя скользит, как хитрая лиса, прячущаяся в тени тигра.

Я мельком замечаю выражение неподдельного ужаса на лицах родителей Нейтана, прежде чем они натягивают вежливые улыбки и приветствуют моих тетушек. Клянусь, этот момент словно нож, что вонзили мне прямо в сердце. Я знаю, что это неправильно, но, боже, какой стыд. Какой позор. Я готова разреветься прямо тут. Но потом напоминаю себе, что в целом все не так уж страшно. Эй, ну у кого нет семьи, которая вечно ставит вас в неловкое положение?

Ну, во-первых, у Нейтана.

Так, ладно, мои мысли явно не приносят никакой пользы. Как бы стыдно мне ни было за моих теть, они пытаются помочь мне предотвратить убийство, так что… Прекращай это. Ты должна быть благодарна за них, напоминаю я себе, наблюдая, как мои три тети позируют для Стафани, а все гости глазеют на них. При ярком дневном свете их блестящие фиолетовые наряды в буквальном смысле ослепляют. Интересно, догадается ли Стафани снизить экспозицию? Ой, кого я обманываю! Скорее всего, она перевела свою камеру в автоматический режим.

Затем мои тети внезапно копошатся, и все как одна поворачивают головы в сторону. Ма издает тихий вздох.