Берегитесь Ченов

Четвертая тетя поднимается с пола, тяжело дыша, и хватает своего комодского варана. Это единственное, о чем она сейчас беспокоится? От этой мысли мне хочется истерически рассмеяться. Она берет варана и тыкает им второго дядю в голову. Та безжизненно повисает на бок. Безжизненно, потому что это я отняла у него жизнь. О боже.

– Прекрати, Мэдди, – огрызается четвертая тетя. Вот тогда я осознаю, что все это время издавала что-то вроде тихого стона.

– Извините, я просто… я немного шокирована, потому что… о боже, он?..

Она шикает на меня, обхватывая рукой его запястье, чтобы проверить сердцебиение, а затем пожимает плечами.

– Не чувствую пульса. Что ж, Мэдди, похоже, у нас тут проблемка образовалась.

– Нет!

Только не снова. У меня темнеет в глазах. Такое ощущение, что я сейчас упаду в обморок. Надо подождать. В прошлый раз мы тоже не могли нащупать пульс. Может быть, мы просто не умеем это правильно делать. Я бросаюсь к туалетному столику, нахожу маленькое зеркальце и спешу обратно ко второму дяде. Пожалуйста, боже, пусть это сработает. Я открываю зеркало и подношу к носу дяди.

И оно начинает запотевать.

– Он дышит! – вскрикиваю я со слезами на глазах, прежде чем откинуться назад. Я никогда не чувствовала такого облегчения, никогда.

– Вау, Мэдди, очень умно, – выкрикивает старшая тетя из ванной. Слышно, как журчит вода. Когда она вообще успела дойти до ванной?

– Что ты делаешь, старшая тетя?

– Ты, кажется, очень паникуешь, так что я приготовлю чай, да?

– Я… что? В чайнике, которым ты собиралась вышибить ему мозги?

Она закрывает кран в ванной и возвращается, неся в руках своего варана и полный чайник воды.

– Да, такая полезная вещица, этот электрический чайник. Так он в порядке? Хорошо, отлично. Я уже подумала, что ты его убила.

Я молча смотрю, как она осторожно ставит чайник на подставку и включает его. Затем подходит к туалетному столику и угрюмо смотрит на свою взъерошенную прическу.

– Как теперь надеть его обратно? Понадобится так много заколок. – Со вздохом она кладет варана на туалетный столик. Затем снова поднимает его и засовывает в один из ящиков. – Просто, когда я его вижу, мне становится грустно, – бормочет она. – Потому что теперь мой образ испорчен, и все из-за второго дяди.

Четвертая тетя прочищает горло.

– Ну, у нас есть и хорошая новость. Он просто отрубился, а не умер, так что с ним все будет в порядке.

– Не факт. У него может быть сотрясение мозга, – отмечаю я.

– Вай, да в порядке он, никаких проблем, мы напоим его чаем, и все будет нормально, – говорит старшая тетя.

Я уже собираюсь возразить, но тут меня осеняет ужасная мысль.

– Телефон. Он кому-то звонил, когда мы вошли.

Старшая и четвертая тетя замирают с вытаращенными глазами.

– Черт, – бормочет четвертая тетя.

Сначала я подумала, что он вызвал полицию, но потом вспомнила, что он сказал «ко» в трубку. «Спаси меня, ко» или что-то в этом роде. «Коко» в переводе с индонезийского означает «старший брат».

– Он звонил старшему дяде, – выдаю я.

– Ш-ш-ш, – шепчет четвертая тетя, приложив палец к губам, и мы все на секунду замираем. Я хочу спросить, что происходит, но вдруг слышу шаги: кто-то торопливо поднимается по лестнице.

– Вай, только собралась чай заварить, – жалуется старшая тетя.

Четвертая тетя быстро подходит к электрическому чайнику, берет его в руки и встает у двери. Как только она видит, что я смотрю на нее, сразу же прикладывает палец к губам, как бы говоря молчать.

Вдруг раздается громкий стук в дверь, такой агрессивный, будто сообщающий «Откройте или пожалеете».

– Открывайте дверь! Я знаю, что вы там! – Из-за двери слышится крик старшего дяди.

Внутри у меня все сжимается, но я подхожу к двери и смотрю в глазок.

– Он один.

Четвертая тетя кивает мне и шепчет:

– Тогда открывай дверь.

– Только не… – Я понятия не имею, что ей сказать. – Э-э… не убей его?

Она пожимает плечами.

Я открываю дверь и сразу же отпрыгиваю назад, как только старший дядя залетает в номер.

– Где мой брат?

– Не кричи, – огрызается старшая тетя, и почему-то старший дядя действительно замолкает.

На его лице такое выражение. Мне потребовалось немного времени, чтобы понять, что это страх. Он боится старшую тетю. Затем его взгляд перемещается на меня, и страх мгновенно сменяется на ухмылку.

– Ты, – рычит он, – мало, что ли, дел натворила, еще хочешь? – Он делает шаг ко мне, и я отступаю назад.

– Стой там, где стоишь, не смей приближаться, – произносит старшая тетя своим самым авторитарным голосом, и старший дядя снова как-то усмиряется.

– Где Гендри? – спрашивает он.

Глаза старшей тети устремляются на другую сторону кровати, где на полу без сознания лежит второй дядя. Старший дядя следит за ее взглядом и моментально выпучивает глаза. В этот момент его ярость действительно сменяется страхом.

– Я… он… простите, лао да, я не… – Он делает шаг назад, и в этот момент четвертая тетя бесшумно выскакивает из-за двери и припечатывает чайником прямо ему по голове.