Берегитесь Ченов

Теперь все взгляды обращены к Стафани. Я впервые вижу, как она колеблется, делает небольшой шаг назад, и ее взгляд нервно перебегает с амы на каждого из ее дядей.

– Не твое дело. Просто отпусти их.

– Или вы говорите, или все умрете! – выдает вторая тетя.

– Ого, вторая тетя, я не…

– Да, если вы не скажете, то я убью его, – говорит старшая тетя, делая шаг вперед и зловеще становясь позади третьего дяди. – Мы мафия, с нами шутки плохи.

Третий дядя начинает хныкать.

Старшая тетя поднимает руку, выглядя чертовски угрожающе.

– Стой! – вскрикивает ама. – Это все потому… потому что… вы убили моего единственного внука! – выкрикивает она, прежде чем разрыдаться. Глубокие, душераздирающие рыдания начинают сотрясать все ее тело, и она так горько плачет, что у меня самой на глаза наворачиваются слезы.

– Что? Где? Мы убили твоего внука? – восклицает старшая тетя.

Она смотрит на нас, и ее взгляд словно говорит: «Что, черт возьми, происходит?» Другие тетушки качают головами и пожимают плечами. Старшая тетя шагает вперед и осторожно похлопывает аму по плечу:

– Мне кажется, ты ошибаешься.

И в тот момент ко мне приходит ужасное, кошмарное, вызывающее дикую ненависть и ярость осознание. Я не хочу, чтобы моя догадка оказалась правдой. Покойный кузен, о котором Стафани упоминала в Лос-Анджелесе. Тот, с кем она была очень близка.

Мой голос срывается на хриплый шепот:

– Это А Гуан, да? Ваш внук – это А Гуан.

32

– А? – восклицает ма. – Мэдди, что ты сказала?

Нейтан, который немного быстрее соображает, смотрит на Стафани с новым пониманием.

– Он был твоим двоюродным братом?

Стафани кивает, на ее лице выражение негодования и усталости.

– А? Кто твой двоюродный брат? – переспрашивает ма.

– Тц, почему ты так медленно соображаешь? – огрызается четвертая тетя. – Это А Гуан, не так ли?

– Думаю, теперь ты уже можешь говорить без британского акцента, – замечаю я. Хотя какого хрена меня сейчас вообще волнует британский акцент?

– А Гуан твой внук?! – восклицает вторая тетя. – Вадух. Это уже слишком. – И она погружается в позу тай-чи, тихо бормоча что-то себе под нос и качая головой.

Я делаю глубокий вдох, но, клянусь, ни капли кислорода не поступает внутрь. Потому что, господи, семья человека, которого я убила, стоит сейчас прямо передо мной, и вторая тетя права. Это реально слишком. С тех пор, как произошел тот инцидент, я как-то смирилась и стала жить дальше, напоминая себе, что он был просто плохим парнем. Однажды я размышляла с ма о его семье и ужаснулась от мысли, что, возможно, у него могли быть дети, но ма тогда просто отмахнулась от меня:

– Нет, такой плохой мальчик, как этот, не может иметь семью.

И я так сильно хотела ей верить, что быстро приняла этот ответ, не задавая вопросов.

Но как же мы ошибались. Потому что вот они, стоят перед нами. Его семья. И их семья так похожа на нашу, что это даже не смешно.

– Ама… – говорит Стафани, протягивая к ней руку, но ама отталкивает ее и продолжает плакать.

– Посмотрите, что вы наделали, – шипит на нас Стафани. – Это убьет ее. Единственное, что поддерживало ее с тех пор, как умер А Гуан, это мысль о том, чтобы уничтожить вас.

У меня начинает кружиться голова.

– Почему вы просто не сообщили о нас в полицию? И как вы вообще узнали, что мы в этом замешаны? – У меня так много вопросов, что я едва могу удержать их у себя в голове.

– Мы всегда знали, что у А Гуана были связи с мафией, и, когда он умер, мы отправились на остров и поспрашивали вокруг. Мы поговорили с шерифом, с персоналом в отеле…

– Вы говорили с моими сотрудниками? – спрашивает Нейтан. – Но у нас есть политика не обсуждать инциденты с посторонними.

– Я нанялась посудомойкой, – категорично отвечает Стафани. – Подружилась с другими сотрудниками и во время наших перерывов мы много сплетничали.

– Ты работала в моем отеле? – удивляется Нейтан, и у него отвисает челюсть. И я его прекрасно понимаю, к тому времени мы все смотрим на Стафани.

– Да. Я думала, что это лучший способ получить информацию. И я ее получила. Я собрала много информации. Например, узнала о том, что в тот день, когда А Гуан был найден мертвым, в отеле крутилась кучка очень подозрительных азиатских женщин, которые таскали с собой огромный холодильник.

Клянусь, мое лицо начинает гореть пламенем. Даже старшая тетя виновато теребит руками.

– А они случайно не сказали, что одна из этих подозрительных азиаток была чертовски горячей? – спрашивает четвертая тетя.

– Нет.

Ма фыркает. Четвертая тетя поджимает губы, пожимает плечами и продолжает изучать свои ногти.

– И парочка человек сказала мне, что в тот же день произошла кража. Были украдены подарки для чайной церемонии. Узнав об этом, я поняла, что А Гуан был как-то с этим связан.

– А Гуан был хорошим мальчиком, он никак не был с этим связан! – огрызается ама.

Стафани вздыхает.

– Ама, я думаю, мы обе знаем, что он, скорее всего, имел к этому прямое отношение, и именно поэтому его и убили. – Она поворачивается, чтобы посмотреть мне прямо в глаза. – Потому что он обворовал мафию.