Беременность в радость. Как победить страхи, наслаждаться беременностью и подготовиться к счастливым родам

На очередной прием я принесла результаты последней фолликулометрии[1] – третья схема также не давала результатов. Меня это вовсе не смущало, и я была готова лечиться дальше, вернее, ни о чем другом я даже и не думала. Врач, просматривая результат исследования и не поднимая на меня глаз, обронила: «Я не вижу смысла дальше продолжать лечение. Я дам вам направление на ЭКО». Внутри меня что-то оборвалось. В кабинете повисла тишина, и мне казалось, что она давит на меня своей необратимостью и звенящей пустотой. Я никак не могла предположить ничего подобного, идя на прием, и, конечно, не была к этому готова. Для меня эта фраза означала только одно – я бесплодна. Теперь мне не удастся спрятаться за такими объяснениями, как «простое несовпадение» или «незначительное отклонение, легко исправимое медикаментозно».

Диагноз «бесплодие» звучал как проклятие, в одно мгновение лишившее меня женской сущности. Отчаяние отозвалось внутри глухой болью.

Я вышла из кабинета и встретила встревоженное лицо мужа. Он ждал новостей, но я не могла вымолвить ни слова. В напряженном молчании мы дошли до машины. Августовский вечер за окнами автомобиля распадался на капли, исчезал и появлялся вновь, равнодушный к нам, а я не могла остановиться – слезы теплыми ручьями стекали по щекам.

Надежда ускользала сквозь вечерние сумерки, оставляя нам горечь безрадостного, долгого пути к искусственному зачатию, которое, несмотря на всю тяжесть процесса, может так никогда и не произойти. А мы так хотели, чтобы наш дом наполнился детским смехом, чтобы из пары мы превратились в семью и чтобы наша любовь приумножалась с появлением каждого нового ребенка.

Любая вариация вопроса от дальних родственников или знакомых – «Когда планируете детей?» – задевала самое больное, кровоточащее. В подобных ситуациях мне оставалось лишь одно – натянуть улыбку и сказать что-то нейтральное, настолько небрежно, чтобы у собеседника не возникло ни малейшего желания продолжать расспросы. Не сговариваясь, мы с мужем как-то одновременно решили не посвящать никого из знакомых в нашу супружескую драму.

Горечь своего нового состояния под названием «бездетная» я разделила только с самыми близкими и родными людьми. Не поверив в диагноз, они на протяжении всего тяжелого периода подбадривали и поддерживали нас. Первое, что сказала моя мама, узнав о направлении на ЭКО: «В любой семье, где хотят детей, дети есть всегда, ведь дети приходят туда, где их ждут». Эта фраза проникла в самую душу, и я обращалась к ней в самые темные дни как к истине, которая рано или поздно принесет нам освобождение.

Темных дней после того дождливого вечера августа оказалось немало. Страшный диагноз тяготел надо мной, от его зловещего дыхания нельзя было спрятаться под маской равнодушия или, напротив, за страстным увлечением чем-либо. В душе поселились непрошеные гости – ощущение никчемности, чувство подавленности и женской несостоятельности. Нужно было что-то делать, чтобы не сходить с ума в бесконечном круговороте разъедающих душу мыслей и вопросов: «Почему те, кто не хочет детей или даже не думает о них, легко беременеют?», «Почему у всех вокруг это получается так просто?», «Почему дети даются тем людям, кто отказывается от них еще в роддоме, а не нам, тем, кто действительно хочет детей?» и пр. Но вот что делать? Тот прием у врача был последний – мы не были морально готовы к ЭКО. Идти к другому врачу, чтобы продолжать лечение, я не могла – прежний положительный эмоциональный настрой исчез, а без него все это представлялось бессмысленным.

Спустя некоторое время мы с мужем договорились о том, что прекращаем какое-либо лечение и в течение трех последующих лет живем обычной жизнью: решаем бытовые проблемы, ставим цели в профессиональной области, я заканчиваю обучение в аспирантуре и защищаю диссертацию, он переводится на новую работу. А после оговоренных трех лет начинаем готовиться к искусственному оплодотворению и проводим процедуру ЭКО. В случае отрицательного результата подаем документы на усыновление ребенка.

Я думала о том, что проблема моего бесплодия, возможно, имеет психологический характер. Ведь в сложном человеческом организме взаимосвязь психики и физиологии, наверное, намного сильнее, чем мы привыкли считать.

Многие знакомые говорили мне о силе техники визуализации, заключающейся в том, что человек детально рисует в своем воображении то, что хотел бы иметь. Я долго размышляла над этим, пока в один из вечеров не решила попробовать.

Перед тем как заснуть, представляла, как мы с мужем гуляем по парку с коляской, в которой спит младенец, как нам хорошо и спокойно вместе. Это упражнение на сон грядущий подтолкнуло меня к изучению литературы о психологическом бесплодии.