Береника

Пред тем, что вытерпеть пришлось на самом деле.

Я так надеялся, что тверже будет Тит,

И стыдно думать мне, что он, увы, дрожит.

Я только что, лицом к лицу с надменным Римом,

Внимал приветствиям в смятенье нестерпимом

И слов не понимал. Хвалителям моим

Ответил я, увы, молчаньем ледяным.

Для них судьба твоя осталась неизвестна,

И сам я спрашивал себя, - признаюсь честно,

Да впрямь ли римлянин, да впрямь ли цезарь я?

Я шел к тебе, в душе сомнения тая.

Любовь меня влекла. Я уповал, быть может,

Что здесь мне свет ее найти себя поможет,

Но смерть в очах твоих - вот что явилось мне,

И смерти ищешь ты в далекой стороне.

Довольно. Ничего душа не одолела,

И ныне боль ее - у самого предела.

Да, пережито все. Но здесь мой дух найдет

В последней крайности спасительный исход.

Не жди, чтоб я, устав от стольких испытаний,

Счел наш с тобой союз спасеньем от страданий:

И в этой крайности по-прежнему жесток

Путями доблести меня ведущий рок.

По-прежнему он мне твердит неумолимо,

Что власть и брак с тобой - увы! - несовместимы,

Что именно теперь все сделанное мной

Не позволяет мне тебя назвать женой.

Я также не смогу сказать тебе, что сброшу {34}

С себя державную торжественную ношу

И следом за тобой, счастливый раб любви,

Отправлюсь в дальние владения твои.

Ты, верно, стала бы тогда сама стыдиться,

Что приведен тобой, прекрасная царица,

Воитель без полков и цезарь без венца,

Достойный своего бесславного конца.

Но ведомо тебе: есть способы иные

Достойно прекратить терзанья роковые.

Есть эти выходы - мне подсказали их

Немало доблестных сородичей моих.

В самом избытке бед, в безмерности страданья

Могли они найти прямое указанье,

Что если злобный рок отрезал все пути,

Есть право перед ним склониться и уйти.

И если должен я всего страшиться, зная,

Что смерти ищешь ты всечасно, дорогая,

И если мой удел твоей кончины ждать,

И если клятву жить мне ты не хочешь дать,

То знай: теперь тебя иная ждет утрата,

Решимостью на все душа моя объята,

И, может быть, я кровь постылую свою

В прощанья горький миг у ног твоих пролью.

Береника

О горе!

Тит

Верь, не зря веду я речи эти.

За жизнь мою и смерть теперь лишь ты в ответе.

И если все-таки я дорог был тебе...

ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ

Тит, Береника, Антиох.

Тит

Входи и будь мне, друг, помощником в борьбе.

Входи и убедись, что слаб я безнадежно,

Что вправду я люблю так преданно, так нежно,

И стань судьей.

Антиох

Зачем? Я знаю вас вполне.

Но кое-что узнай теперь и обо мне.

Ты оказал мне честь своим расположеньем.

Клянусь, ни для кого не будет под сомненьем,

Что преданнее всех тебе я быть хотел

И крови для тебя своей не пожалел.

Мне о любви к тебе царица все сказала;

Не стал скрывать и ты, как страсть тебя связала.

Пусть, если лгу, меня царица уличит:

Я ей всегда тебя хвалил и славил, Тит,

Любовью верною платя тебе за дружбу.

Ты тоже оценил и преданность и службу.

Так вот, поверишь ли, когда признаюсь вдруг:

Соперником твоим был этот лучший друг?

Тит

Соперником?

Антиох

Увы! Пора во всем открыться.

Я страстно обожал прекрасную царицу,

И победить любовь мне не хватило сил.

Она была твоей, и я молчать решил.

Когда казалось всем, что вы должны расстаться,

Надежда слабая мне стала загораться,

Но слезы хлынули из омраченных глаз,

Сказали правду мне - и этот свет погас.

Я за тобой пошел и сам привел к любимой.

Вы вместе. А моя беда непоправима.

Я знал: уступишь ты, тоскуя и любя.

И вот в последний раз проверил я себя,

Все мужество свое и разум призывая,

И понял до конца: горит, не угасая,

Во мне любовь. Увы! Еще сильней она.

Чтоб узел разрубить, иная мощь нужна

Непререкаемой необоримой смерти.

Все сказано теперь. Все решено, поверьте.

Да, я, владычица, к тебе привел его.

И рад, что сделал так. Не жаль мне ничего.

Пусть боги вышние благой своею властью

И мир даруют вам, и всяческое счастье!

А если гнев богов еще не утолен,

Бессмертных я молю: пускай настигнет он

Меня, идущего к своей бесславной тризне,

И да минует вас в цветущей вашей жизни.

Береника

(вставая)

Нет, нет! Умолкните! О Антиох! О Тит!

Величье ваших душ меня повергло в стыд.

На вас ли погляжу, себя ли вопрошаю

Везде отчаянья угрюмый лик встречаю.

Отречься от себя любой из нас готов.

Смятенье, кровь и смерть - других не слышу слов.

(Титу.)

Ты знаешь, я могу поклясться, не лукавя,

Что и не грезила о цезарской державе,

Что пурпур твой, венец и весь великий Рим

Соблазном не были желаниям моим.

Но я любила, друг, хотела быть любимой,

И думать было мне сегодня нестерпимо,

Что ради славы ты забыл свою любовь.

Но нет, любовь жива, в нее я верю вновь.

Ты горько мучился, ты плакал предо мною.

Не надо так страдать - я этого не стою,

Не стоит наша страсть взаимная того,

Чтоб мир, который чтит тебя как божество

И ждет от цезаря великого свершенья,

Из-за нее, увы, лишился утешенья.

Препятствий не страшась, презрев молву и свет,

Тебя неистово любила я пять лет.

Пусть этот миг, что нас, злосчастных, разлучает,

Мое последнее усилье увенчает:

Я соглашаюсь жить, исполнив твой приказ.

Прощай и царствуй, друг. Не будет встреч у нас.

(Антиоху.)

Царь Антиох, разрыв со всем, что мной любимо,

Приму я не затем, чтоб далеко от Рима

Внимать словам другой, ненужной мне любви.

Возьми же с нас пример достойный и живи.