Бересклет

Останься на Сущевской станцииПод самый августовский путч,Как был никем, так и останься,Зря только разум наш кипуч.У стрелки часовой на кончикеГудит вокзал, – хватай мешки;Ордынцы грузятся в вагончики,Шансон врубают ямщики.

Кто с жиру бесится, кто с голоду,А мы стоим тут стороной,И жаль не родину, а молодость,Она-то и была страной.А мы в буфете семки лузгаем,Последний режем ананас,И поезда ВеликолукскиеЛетят в грядущее без нас.

«Что нельзя состоять при народе…»

Что нельзя состоять при народеИ противно в парадный расчёт,Напиши генералу Чарноте —Он тебя с полуслова прочтёт.Нас как будто бы ветром надуло,Нам родные сулят берегаТо чахоточный воздух Стамбула,То его тараканьи бега.

Никого ни о чём не просили,Увлекались спортивной борьбой…Что Россия? Ты тоже Россия,И, похоже, что Бог не с тобой.

«На самой кромке, у воды…»

На самой кромке, у воды,Где галька и песок,Хочу, чтоб опустила тыМне руку на висок.

Пусть на песке лежит баркас,И ветер пусть ночной,Но луч закатный не погасНа соснах за спиной,На мокрой гальке, на ветру,На кромке, до конца…И ты, покуда не умру,Не отведёшь лица.

«Снег в лучах фонарей и вечернее улиц теченье…»