Бермудский Треугольник (СИ)

— Да он законченный циник! Скрывать не буду, — я сторонник использования их по прямому назначению!

— Не прикидывайся пошляком! Ты, Герка, романтик. У тебя каждая юбка поперёк карьеры ложится.

— Могу и повдоль расстелить…

— Фу! Противный! Ты и карьера — вещи несовместимые!.. Да, чуть не забыла, у тебя сегодня получится Валькирию вызвать?

— Кого?

— Ну, ту женщину, что тебе всё обо мне рассказала.

— Ах, Валькирию!.. Эту — смогу, но зачем?

— Я своим одноклассникам обещала, что привезу настоящего экстрасенса. Они через тебя хотят с духами пообщаться.

— Не знаю даже… Разве только во второй раз меня на голову уронить…

— Нет проблем! Могу попросить.

— Нет уж, мерси… Как-нибудь и без посторонней помощи справлюсь.

Вскоре подъехали к сталинской высотке. Архитектура советского ампира на фоне безликости панельных многоэтажек напоминала покрой генеральской шинели, затесавшейся среди пожухлой зелени бушлатов в гардеробе Театра Советской Армии. Домофон, консьержка, мраморный пол, пыльная лепнина под высоким потолком, — всё это казалось руническими символами, призванными отпугивать рядовых строителей коммунизма от мест обитания прорабов, которые уже давно разуверились в перспективе завершения грандиозной стройки. Тяжёлые двери квартиры открыл высокий молодой человек, худощавый, но с явными признаками беременности на неотягощённом спортом выпуклом животе. Расправив свисавшие как у Тараса Бульбы усы, он чмокнул в щёчку Людмилу и протянул хрящеватую руку её спутнику. «Андриан!» — отрекомендовался хозяин квартиры. И пока стайка весело щебечущих женщин втягивала Людмилу в утробы номенклатурного жилища, Герман, разинув рот, выслушивал певучую речь мужчины, обратившемуся к нему на чистом персидском языке. «Фа?миди?» — спросил он гостя, когда лицо молодого человека, ошарашенного загадочной тирадой, приняло выражение законченного кретина. «Да!.. Что тут может быть непонятного! — с чувством лёгкой досады ответил Поскотин, закрывая входную дверь и ныряя вслед за хозяином в тёмный коридор. — Ёж твою мать! — вскричал он секундой позже, когда на него с шумом начали рушиться тяжёлые предметы. — Да что тут у вас?! — продолжал он орать, влетая в мрачную прихожую вместе с грохочущим ведром». «Я же тебя на фарси? предупреждал быть осторожным, — начал оправдываться хозяин. — У нас ремонт… Свет ещё не провели, а здесь у нас стеллаж…» «Мы тему ремонта не проходили. На следующем семестре разве только…» — пробурчал гость, потирая ушибленные места. «А мне Людмила сказала, что ты лучший на курсе по языку…» — смущённо добавил Андриан. Герман благоразумно промолчал. В огромной зале его приветствовали вставанием ещё трое гостей. «Дима… Илья… Сергей…» — по очереди представились они. «Мои одноклассники — пояснила „Валькирия“, одаривая друзей лёгкой улыбкой. — Цвет нашего десятого-„Б“. Школьная элита ответила весёлым блеском трёх пар очков. Вслед за мужчинами к процессу рукоположения присоединились их жёны. „А вы правда экстрасенс?“ — не выдержала хозяйка квартиры. „По настроению…“ — уклончиво ответил Герман, принимая бокал с красным вином. „Как вам кажется — Сколько осталось жить Андропову? — не унималась она. — Поговаривают, не встаёт уже… Мне золовка, что в четвёртом управлении минздрава работает, сообщила якобы генсек совсем плох! Как подстрелила его жена Щёлокова, так и не оправился. Жалость то какая… Только-только порядок наводить начал… Ни собраний, ни художественной самодеятельности в рабочее время! В газетах даже передовицы смысл обретать стали“. „Да уж… кому этот порядок нужен?!.. — вмешалась её подруга. — Ты на цены посмотри! На мебель — двойная, на телефон — на порядок взлетели!“