Бермудский Треугольник (СИ)

— Напротив, Веник. Этот к детям с любовью, по головке гладил, конфетки дарил. Дети его расстроят, а он сядет за рояль и давай Аппассионату Бетховена наигрывать. По клавишам стучит, а сам плачет…

— Ну и что?

— Повесился!..

— Слушай, не могу взять в толк, в чём смысл?

— Тот, кто повесился, был «голубым»!

Вдруг Мочалин встрепенулся и сбоку, как породистый петух, уставился одним глазом на Германа.

— А ты откуда узнал?.. Сам, часом, не того?.. То-то я смотрю, ты меня всё торопил «расскажи про „это“, да про „то“ расскажи!»… Притчами бестолковыми полчаса мучил… Что смотришь?.. Даже не надейся!.. До парткома за минуту добегу.

Его товарища душил смех. Наконец он не выдержал и зашёлся в рыданиях. Успокоившись, но ещё продолжая всхлипывать, Поскотин продолжил пытку.

— Веник, а ты оперу «Пиковая дама» слушал?

— Это ту, на которую Калошин билеты распространял?.. Не довелось. Нет у меня призвания по операм ходить… Погоди-погоди! Ты хочешь сказать, что Пётр Ильич — тоже?..

— Ну, Венька, ну, ты и дремучий! Как тебя только в разведку взяли? Не зря тебя «Балимукхой» назвали! Кстати, Веничка, Вазген поощрил нас троих билетами в Большой театр на «Пиковую даму». Насе?ра с собой прихватим.

— Не пойду! Теперь никогда не пойду!

— Не упрямься!

— Лучше убей!

— Ладно, шучу. Мы с Шуриком тоже так решили: «Пиковая дама» никуда от нас не денется, а мы тем временем мою квартиру обмоем. Пойдём, обсудим этот вопрос.

— Гера, не могу, я у начальства отпросился. Еду в город. Время уже поджимает. Обсудим культурную программу по возвращению.

— Ты куда?

— К Наде! Только ты не проболтайся. Я Вазгену сказал, что поеду зубную коронку менять… Ну, ты понимаешь… И Надя давно уже ждёт! — Вениамин как-то криво ухмыльнулся и добавил, — может, что-нибудь от перхоти предложит…

— Ладно, лечись! Надюше кланяйся, скажи, мол, если какую соседскую зверушку осеменить приспичит, пускай приглашает.

Оставшийся вечер Герман зубрил премудрости дипломатии, международного права и марксистско-ленинской философии. Ближе к одиннадцати он вернулся в общежитие. В комнате сидели Шурик и Веник, которые, беззлобно переругиваясь, играли засаленными картами.

— Всем привет! — с порога воскликнул Поскотин и бросил учебники на свою кровать.

Игроки закивали головами, но карты из рук не выпустили.

— Веня, ну как свидание? Перхоть прошла?

Вениамин, не обращая внимания на вошедшего, хлёстко накрыл даму бубён козырным валетом, затем бросил на него мрачный взгляд и сухо ответил:

— Нет ещё. Вместо лечебных процедур сходили на «Пиковую даму»…

Лабораторная работа

Учебная неделя завершалась лабораторной работой по спецдисциплине. Поскотин сидел над устройством, похожим на утюг и сапожную лапу одновременно. Необычный аппарат исходил паром. Лабораторный класс, в котором пыхтело полдюжины секретных изделий, напоминал цех дореволюционной комвольно-суконной фабрики. В клубах испарений мельтешили подмастерья, поднося к механизмам почтовые конверты. Задача лабораторной работы заключалась в обучении слушателей навыкам перлюстрации почтовых отправлений.