Бернадот. От французского маршала до шведского короля

Естественно, Бернадот был вынужден ответить согласием. На следующий день Наполеон в сопровождении супруги и Жозефа появился у Бернадотов. Некоторое время спустя появился и Люсьен. Дезире принялась хлопотать, чтобы получше встретить гостей, но это только вызвало недовольство супруга. О том, какими мотивами руководствовался будущий диктатор, напрашиваясь в гости к сопернику, написал Бурьен: "Бонапарт, рассказав о своём визите к Бернадоту, продолжал: "Кажется, он доволен мною. Что вы по этому поводу думаете, Бурьен?" "Но, генерал, я желаю, чтобы вы были довольны им". "Нет, нет, я поступил правильно, будьте уверены, это скомпрометирует его перед Гойе. Не забывайте, что нужно всегда идти своим врагам навстречу и делать хорошую мину. Они начинают думать, что их боятся, а это придаёт им дерзости"".

Завтрак в Мортефонтэне у Жозефа Бонапарта был прелюдией к 18 брюмеру. На нём царила странная атмосфера: собравшиеся в полном составе заговорщики наперебой оказывали Бернадоту знаки внимания, но ни словом не обмолвились с ним по поводу предстоящих событий, а тот наблюдал за впавшим в задумчивость и даже в некоторую рассеянность Наполеоном, внимательно изучал физиономии всех собравшихся, фиксировал состав различных групп и о самом главном тоже молчал. Покидая дом свояка Жозефа, он пришёл к выводу о том, что слухи о заговоре имели под собой серьёзную почву.

По прибытии в Париж Бернадот встретился со своим земляком Моро, и тот сразу спросил, был ли он на завтраке в Мортефонтэне и встречался ли он там с Наполеоном Бонапартом. Когда Бернадот ответил утвердительно, Моро сказал:

— Этот человек нанёс республике самый большой вред.

— И собирается причинить ей ещё больший ущерб, — добавил Бернадот.

— Мы должны остановить его.

Перед расставанием генералы договорились поддерживать контакт с бывшим военным министром Петье и некоторыми другими лицами, чтобы вместе воспрепятствовать планам "египетского дезертира". Поддержка со стороны Моро республике была бы весьма кстати, но, к несчастью, оценка генерала Моро Бонапартом оказалась правильной: в решающий момент Моро дал себя уговорить и… присоединился к "египетскому дезертиру".

За два дня до событий Бернадот обедал у Бонапарта. Там оказался Жубер, в отношении республиканских взглядов которого сомнений ни у кого вроде не было. Разговор шёл о войне, и Бернадот, не стесняясь, высказывал своё несогласие на этот счёт с хозяином. К вечеру подъехала толпа генералов, министров, советников; учёных. Теперь речь зашла о восстании шуанов. Бонапарт громко, чтобы все услышали, произнёс:

— В генерале Бернадоте вы видите настоящего шуана.

— Не противоречьте самому себе, — ответил тот, — несколько дней тому назад вы утверждали, что я поощряю неудобный энтузиазм республиканцев. И вот теперь оказывается, что я поддерживаю шуанов. Чему же верить?

Многие историки считают, что эта фраза задержала выступление заговорщиков на целые сутки. Другие говорят, что Наполеон по своей натуре был суеверным фаталистом и во что бы то ни стало хотел избежать назначения переворота на 17 брюмера (8 ноября), т. е. на пятницу, и настоял на субботе.

В пятницу 8 ноября Жозеф Бонапарт на пути в свой номер в гостинице на рю де Роше поздним вечером заехал к Бернадоту на рю Цизальпин. Генерал уже лёг спать и предложил свояку заехать к нему на следующий день. 9 ноября (18 брюмера) в семь часов утра Жозеф опять появился в доме Бернадотов. Он привёз приветы от брата Наполеона и спросил о том, что следовало бы предпринять ввиду предстоящих событий. Какие советы ему дал Бернадот, неизвестно, но с рю Цизальпин они вместе отправились на рю де ля Виктуар, 11, где в гостинице проживал Наполеон.

Весь двор, приёмные и коридоры были битком набиты генералами и высшими офицерами. Все были чрезвычайно возбуждены, и Жозефе Бернадотом с трудом пробрались через толпу в номер брата. Наполеон в небольшом салоне завтракал с адъютантом Лемарруа. Жозеф вошёл к нему первым, оставив на минутку Бернадота в передней.