Берсеркер

Провожая взглядом заспешившую прочь Колин, Дункан ощутил дух волка в собственной крови. Наверное, она поняла это, потому что как-то странно оглянулась на него с вершины холма. И скрылась.

Собирая на склоне холма хворост для ночных костров, Дункан мгновение помедлил, поглядев на закат.

— Небесные боги, помогите мне, — молился он. — И земные боги, ибо темный волк должен принадлежать к вашему царству. Если вы не дадите мне знака, то хотя бы помогите одолеть волка. — По традиции он поклонился и приложил ухо к скале. День за днем просил он какого-нибудь бога о знаке, но ни разу...

И тут услышал голос. Съежился на месте, слушая камень, не в силах поверить своим ушам. Наверное, шум водопада или бегущий скот где-нибудь неподалеку. Впрочем, нет. В камне звучал настоящий голос, грохотавший и выкрикивавший слова откуда-то из-под земли. Слова Дункан различить не мог, но это оказался настоящий голос бога из-под земли.

Он выпрямился со слезами на глазах, на мгновение забыв даже об овцах. Этот восхитительный знак предназначен не для половины мира, а только для него! А он еще сомневался, что знак будет дан.

Важнее всего услышать, что голос говорит. Склонившись, Дункан снова прислушался. Приглушенный голос повторял что-то снова и снова, но Дункан не понимал его. Взбежав шагов на пять вверх по склону, он приложил ухо к следующей скале, выступающей из-под земли. Да, здесь голос гораздо яснее; порой юноше удавалось различить слово-другое. «Дать», — сказал голос. Бур-бур-бур. «Оборона», — сказал голос; во всяком случае, так показалось Дункану. Но даже слова, которые он узнавал, произносились со странным акцентом.

Заметив, что наступают сумерки, он встал, охваченный испугом и нерешительностью. Он все еще отвечает за овец и должен зажечь сторожевые костры, просто обязан, потому что без них волки вырежут всех овец. И в то же самое время он должен слушать этот голос.

Сквозь сумерки к нему приближался силуэт, Дункан схватился за палицу, но затем увидел, что это Колин.

— Солнце село, — с напуганным видом прошептала она, — а я боюсь темноты. Возвращаться к тебе было куда ближе, чем идти до деревни.

Берсеркер приближался к ночной стороне планеты, уже быстрее, но все еще с осторожностью. Он извлекал из памяти тысячелетия войны против тысяч видов жизней и вспомнил еще одну планету вроде этой, где были спутники обороны, но не было ни городов, ни радио. Защитники той планеты затеяли войну между собой, ослабив друг друга до такой степени, что больше не могли управлять своей обороной, даже забыли, что такое планетарное оружие.

Но здешняя жизнь может лукавить, пытаясь заманить берсеркера в пределы своего планетарного оружия. Поэтому берсеркер послал вперед своих механических лазутчиков, чтобы те пробились сквозь сеть спутников и рассыпались над поверхностью, сея смерть до тех пор, пока не спровоцируют отклик планеты в максимальном масштабе.

Костры были разведены, Колин взяла копье и присматривала за овцами. Как бы там ни было, несмотря ни на какого волка, Дункан должен следовать своему знаку. Он вскарабкался вверх по темному склону холма, слушая камень за камнем. И всякий раз голос земного бога становился громче.

В глубине души Дункан понимал, что Колин специально подстроила так, чтобы поневоле переночевать с ним и помочь защищать овец, и чувствовал к ней безграничную благодарность и любовь. Но даже эти чувства сейчас отошли на второй план. Голос прежде всего.

Он затаил дыхание, прислушиваясь. Теперь он слышал голос, даже стоя во весь рост. Там, впереди, у подножия скалы, лежали валуны, опрокинутые снежными лавинами. Возможно, среди них есть пещера.

Добравшись до валунов, Дункан услышал, что голос рокочет среди них.

— Атака продолжается. Требуется человеческий отклик. Требуется приказ номер один. Это контроль обороны. Атака продолжается...

Снова и снова. Кое-что из этого Дункан понял. Атака требуется, человек. Требуется приказ номер один — это должно означать, что будет исполнено одно желание, как в легендах. Больше никогда Дункан не будет смеяться над легендами, считая себя мудрей. Это не розыгрыш, подстроенный другими юношами; никто не способен спрятаться в пещере и кричать снова и снова подобным голосом.

Никому, кроме жрецов, не дозволено входить в пещеры, но, вероятно, даже жрецы не знают об этой. Эта пещера Дункана, ибо его знак привел его сюда. Ему дарован грандиознейший знак.

Чувствуя скорее благоговение, чем страх, он проскользнул между обломками скал, отыскал путь вниз, ощущая под ногами сперва камни и землю, а затем металл. Соскользнул в низкую металлическую пещеру, именно такую, как, по рассказам, выглядят пещеры богов, — очень длинную, гладкую, округлую и правильную, не считая того места, где она измята и сломана упавшими камнями. В плавно изгибающихся стенах пещеры были светящиеся места, будто громадные глаза животных, дававшие достаточно света, чтобы оглядеться. И здесь голос был очень громким. Дункан направился к нему.