Берсеркер

Радостно, бездумно изрубил он пластикового субъекта на десятки кусков. А потом замер над ним, чувствуя усталость и опустошение. Металлический эфес меча внезапно раскалился, и он выронил оружие. Такое уже случалось прежде, не раз и не два.

Разрисованная дверь распахнулась снова. На сей раз вошел настоящий человек, облаченный в черный мундир. Его глаза гипнотически сверкали из-под густых бровей.

— Назови свое имя, — приказал одетый в черное тоном, не подчиниться которому было просто невозможно.

— Меня зовут Дзор.

— А мое?

— Катсулос, — монотонно произнес Дзор. — Эстильская тайная полиция.

— Да. А где мы?

— В космосе, на борту «Нирваны-2». Мы доставляем верховному владыке Ногаре его новый космический замок на окраину Галактики. Когда он поднимется на борт, я должен буду развлечь его, убив кого-то мечом. Или другой гладиатор развлечет его, убив меня.

— Обычная горечь, — отметил один из подчиненных Катсулоса, появляясь в проеме дверей позади него.

— Да, этот всегда огрызается, — подтвердил Катсулос. — Зато качественный субъект. Видел энцефалограмму? — показал он обрывок бумажной ленты с извилистыми линиями.

Они обсуждали ожидавшего и слушавшего Дзора, будто неодушевленный предмет. Они научили его повиновению. Думали, что укротили его раз и навсегда, но в один прекрасный день он им покажет. Пока еще не время. Дзор задрожал в своей кольчуге.

— Отведи его в камеру, — наконец приказал Катсулос. — Я подойду через минутку.

Уводимый прочь из храма и вниз по лестнице Дзор в замешательстве оглянулся на него. Воспоминания об испытанной обработке уже стали расплывчатыми; а то, что удавалось выудить из памяти, оказывалось настолько неприятным, что он оставил попытки припомнить больше. Но угрюмая решимость нанести ответный удар не покинула его, укрепившись еще более. Так или иначе, надо нанести удар, и как можно скорее.

Оставшись в одиночестве, Катсулос пинками собрал обломки пластикового манекена в кучу для тщательного уничтожения. Всем весом наступил на податливый пластик маски, смяв его до неузнаваемости — просто на случай, если тот попадется на глаза кому-то, кроме его подчиненных.

Затем минутку постом, глядя на маниакальный бронзовый лик Марса. И теперь в глазах Катсулоса, взирающих на других людей с холодностью стальных клинков, затеплилось что-то живое.

В каюте, которая будет принадлежать верховному владыке Ногаре, когда он вступит во владение «Нирваной-2», загудел сигнал интеркома. Сидевшему в одиночестве адмиралу Хемфиллу потребовалось пару секунд, чтобы отыскать нужный выключатель на огромном незнакомом столе.

— Слушаю.

— Сэр, контакт с курьером из Солнечной системы завершен; мы готовы трогаться дальше, если только вам не надо передать напоследок какие-нибудь пакеты.

— Никак нет. Наш пассажир поднялся на борт?

— Да, сэр. Он из Солнечной системы, зовут Митчелл Спэйн, как нас и уведомляли.

— Я с ним знаком, капитан. Не попросите ли зайти его ко мне в каюту при первой же возможности? Я бы хотел поговорить с ним, не откладывая на потом.

— Есть, сэр.

— А эти полицейские еще рыскают вокруг мостика?

— В данный момент нет, адмирал.

Отключив интерком, Хемфилл откинулся на спинку троноподобного кресла, из которого Фелипе Ногара вскоре будет обозревать свою Эстильскую империю, но вот худощавое лицо Хемфилла вновь привычно омрачилось, и он встал. Роскошь этой каюты не доставила ему ни малейшего удовольствия.

Китель опрятного, простого мундира Хемфилла украшали семь ало-черных лент; каждая означала участие в сражении, окончившемся уничтожением хотя бы одного берсеркера. Никаких других украшений, не считая знаков отличия; звание ему присвоила Лига Объединенных Планет — антиберсеркерский союз, в который хотя бы номинально вошли все человеческие планеты до единой.

Не прошло и минуты, как дверь распахнулась, и порог каюты переступил невысокий, мускулистый и довольно уродливый человек. Тотчас же улыбнувшись, он направился к Хемфиллу со словами:

— Итак, вы уже верховный адмирал. Поздравляю. Давненько мы не виделись.

— Спасибо. Да, со времени Каменной Россыпи. — Слегка изогнув уголки рта кверху, Хемфилл двинулся в обход стола, чтобы обменяться рукопожатием с пришедшим. — Вы тогда были капитаном десанта, насколько я припоминаю.

Пожимая друг другу руки, оба мысленно вернулись в день победы. Воспоминания не вызвали улыбки ни у того, ни у другого, потому что в последнее время ход военных действий не внушал оптимизма.

— Да, уже девять лет назад, — кивнул Митчелл Спэйн. — Ну, теперь я специальный корреспондент Всесолнечной Службы Новостей. Меня послали взять интервью у Ногары.

— Я слыхал, вы стали признанным писателем. — Хемфилл жестом пригласил Митча сесть. — Увы, лично мне не хватает времени ни на литературу, ни на прочие излишества.