Бес и Шаман

— Я постараюсь вам объяснить. Мы с коллегами в Москве разработали одну теорию, согласно которой существует некоторая податмосферная прослойка — ноосфера. Это такая сфера, в которой концентрируются мысли людей, их желания, чувства, мечты. Вот, скажем, смогли бы мы прийти к социализму, ежели бы ее не было? Ежели бы миллионы людей изо дня в день не думали о благословенном времени? Мой ответ — нет. Устраивайтесь поудобнее, Александр, наш разговор не будет простым и коротким.

Карлос почувствовал себя не в своей тарелке, и этот странный сверлящий взгляд ученого, никак не давал сосредоточится на его словах.

— Благодарю вас, — ответил сталкер, — продолжайте.

— Так вот, сейчас в мире происходят изменения. Люди… люди не чувствуют единения. Большинство не помнит ужасов Великой Отечественной войны… им не для чего более быть сплоченными. Ноосфера меняет заряд. Я не знаю, как здесь объяснить доступнее, но суть в том, что Зона — порождение именно этой сферы. И мы разработали прибор, способный корректировать… нет-нет, не желания масс, к сожалению, это не представляется возможным, по крайней мере, пока, но корректировать заряд ноосферы уже вполне реально. Побочным продуктом работы прибора — стали обитатели Зоны и ее интеллектуальная часть… вы заметили, что она похожа на живой организм? Александр, не обманывайте меня, я сразу понял, что вы имели дело с чем-то подобным. Я слышал, что в части, из которой вы прибыли проходили испытания мини генератора. Стало быть, вам известно намного больше, чем нашим исследователям. Сейчас в нашем проекте мы выходим на финишную прямую. Согласно моим расчетам, с помощью энергии, вырабатываемой на ЧАЭС, мы сможем запустить прибор на полную мощность.

— А… вы не боитесь, что это может быть чревато опасными последствиями, для мирных граждан? Что будет… — в горле у Карлоса пересохло, — если произойдет взрыв?

— Это исключено! — Степан сделал решительный жест рукой. Действительно ли он верил в то, что делал?

Руководитель проекта не был стар, ему едва ли исполнилось пятьдесят. Похоже, он был одержим наукой, и своей идеей сделать всех счастливыми. Эх, почему из благих побуждений всегда получаются жуткие трагедии?

— А, что вы хотите от меня, Степан?

— Я ждал этого вопроса, — ученый победоносно вскинул руку, его седеющие волосы, казалось, обрели больший объем, а холодные серые глаза, напротив, сузились, — Александр, вам я хочу поручить важную миссию. Вы вместе с Ксенией и Иваном, как отличившиеся в последней экспедиции в Зону отправитесь на ЧАЭС. У вас будет несколько специальных контейнеров, которые вы передадите нашей группе № 3. А затем вы вернетесь в НИИ, или, если пожелаете, сможете пронаблюдать эксперимент до конца. Я, к сожалению, вызван в Москву, и присутствовать лично не смогу, однако, вам поможет мой друг и коллега, Владимир Петрович Шутин. Пусть вас не смутит его юный возраст, он безумно талантливый молодой человек, скажу по секрету, — здесь Степан Евграфович понизил голос, — я не знаю, он больше безумен или талантлив… так вот, все вопросы вы зададите ему, я полагаю, никаких сложностей не возникнет.

Карлос кивнул. Выбор у него был небольшой.

Всю ночь сталкер не сомкнул глаз.

В его душе боролись сомнения. Он так хотел избежать многих жертв, помочь пионерам, лаборантам… говоря высокими и пафосными словами — спасти мир от радиационной катастрофы, но имел ли он на это право? Уже одним своим появлением в Зоне-1986 он изменил ее структуру и, возможно, сделался, если не виновником, то соучастником дальнейших событий. А может быть, так оно и должно было быть?

Под утро Карлосу приснился странный сон. Он был в прежней Зоне, наконец, встретившись с братом, они продвигались к странному ангару с полу обвалившейся крышей. Рядом были Кобра и два неизвестных сталкера. Сначала их группу накрыли плотным огнем, а затем Карлос услышал слова брата: «нельзя дать им запустить генератор… если установка сработает — она запустит ….»… слов невозможно было разобрать дальше, кто-то тряс его за плечо.

— Проснитесь, товарищ! Проснитесь!

Сталкер чуть не подпрыгнул в своем боксе.

— Сергей?

— Доброе утро, вы не явились на завтрак. Ксения Дмитриевна, да и не только она, беспокоилась. Потом вас просил зайти Владимир Петрович.

— Простите… — сталкер потер глаза. Все вокруг было таким же стерильно-советским, как и вчера. Вполне безопасное такое убаюкивающее местечко, даже, Зона-1986 прекрасно вписывалась в общую идиллию. «Знали бы они, что их ждет…».

Карлос зябко повел плечами, отправляясь вслед за Иваном в столовую.

Здесь на ночь не закрывали дверей в свои боксы. Здесь еда имела другой полузабытый вкус. Карлос не удержался — купил шоколадку «Аленка», откуда-то у него завалялась мелочь старого образца в кармане. Остальное довольствие было для него бесплатным. Он смотрел вокруг и видел в основном счастливые лица. Ни один сотрудник НИИ не был отмечен депрессией. Все они во что-то верили, на что-то надеялись, и взгляд их на жизнь был довольно простым и каким-то светло-приятным. Они умели радоваться мелочам. Они вообще умели Радоваться.