( Бес ) Предел

— Олесь, ты никогда не была такой сколько я тебя знаю. Это уже все ненормально, ты же не можешь этого не понимать. Ты сама говорила, что хочешь в будущем малыша, так там вполне вероятно живот будет в растяжках и не только он, и грудь обвиснет от кормления и можно еще продолжать в таком духе, ты действительно думаешь, что это главное?

— Нет, я думаю, что если бы меня любили, мне было бы плевать на имеющиеся недостатки в моей внешности, будь у меня все тело в шрамах, обвисший живот и грудь. Но этого в мой жизни, Инна, увы, нет. А у тебя есть. Несмотря на то, что у тебя не самый лучший пример парня, этот раздолбай тебя любит, так что… все. Не хочу больше об этом говорить.

— Проблема в том, что у тебя есть язык, но ты не умеешь им пользоваться. И это я не о том, о чем ты могла сейчас подумать. Просто нормальные люди, Олеся, разговаривают, а не делают глупых выводов на основе увиденного. Ты даже не знаешь есть ли у твоего Игоря эта самая баба с детьми, вместо этого ты только нюхаешь его подушки. Все, не хочу тебе портить настроение перед выступлением, но подумай, что можно воспользоваться тем, над чем ты так упорно работаешь вот уже не первый месяц. Это если что-тело, моя дорогая Олеся. Хватит мямлить! Надела шикарное нижнее белье и пришла к нему в спальню, и если уж твой долбанутый Игорь не клюнет, то пошли этого идиота на фиг. Обрати внимание на нашего шеф-повара, который мысленно тебя уже отжарил сотни раз. Все, пошла петь!

Ответить что-либо на произнесенную Инной речь, я просто не смогла. Мало того, что она меня буквально выперла в зал, так я еще банально не знала, что ей ответить, ведь сложно не признать, что в чем-то она определенно права, по сути я действительно трусиха, которая ни на что не может решиться.

Немного отдышавшись и собравшись с духом, я прошла в зал мимо столиков, отмечая про себя, что несмотря на праздничный месяц май, людей в ресторане стало действительно больше. И это ведь моя заслуга, надо радоваться своим достижениям, а не слезы лить. Инна полностью права.

Как всегда выхожу на сцену, ни капли не волнуясь по поводу выступления, но стоит мне только взглянуть в зал, как у меня тут же начало выпрыгивать сердце из груди. Хорошо хоть коленки не трясутся и дыхание не спирает. Одна часть меня дико рада его присутствию в зале, а другая нет. Вот уж чего-чего, но доставить удовольствие как я лажаю в пении, я Игорю не дам. Раз пришел, так слушай. На автомате здороваюсь с залом заученными фразами и даю знак включить музыку. Ну, с Богом.

Глава 38

Откидываю голову на сиденье и зажмуриваю глаза, ибо больше не в силах смотреть на окружающее меня пространство и раздражающий свет от фар. Если бы я снова был пятнадцатилетним пацаном, то со стопроцентной уверенностью сказал бы, что у меня простуда: виски и затылок разрываются от давящей боли, жуткая светобоязнь и противная ломка. Вот только я уже не пацан и знаю, что дело не в гриппе или любой другой похожей болезни. Полежать и оклематься через несколько дней у меня не получится, ибо рой мыслей, витающих в моей голове, просто не даст мне этого сделать. И ломка тоже не пройдет, это не реакция суставов на повышение температуры, это все те же чертовы мысли, не дающие мне ни минуты покоя, выворачивающие меня наизнанку.

Еще полгода назад, так же сидя в машине, правда под окнами офиса Елены, я думал, что хуже быть просто не может. Сейчас же в очередной раз убеждаюсь, что все познается в сравнении. Если тогда были разъедающие мысли о Марине, то теперь в моей голове происходят бои под названием «кто займет пальму первенства». Одно полушарие занимает Марина, другое Олеся, и, кажется, вторая начинает перебираться и на сторону моей жены. Лучше бы я перетрахал всех проституток города, даже так было бы менее противно. Перед этим можно хотя бы натянуть гондон, а после отмыться, голый секс и ничего больше. А вот смотреть на жену, гладить ее руки и думать о другой? Вот от этого отмыться не получится. Это оседает в голове, а не на теле, которое можно с легкостью вымыть.