Бешеный Лис

А самое-то интересное то, на что никто и внимания не обратил. Плата с владельцев мастерских – в казну, штрафы с нерадивых прихожан – в казну, а дань с окрестных селений? Про казну ни слова! Никто и не заметил, но наверняка же дед не случайно оговорился!

И еще один очень интересный момент, который пока никто не оценил. Пополнение за счет родни по женской линии! «Пимен и компания» переженились между собой – внутри своей замкнутой группы, поэтому пополняться им будет неоткуда. А те, кто сможет «поставить под ружье» родню из местного населения, очень быстро начнут набирать силу и влияние.

И наконец, третье. Небрежно, как бы между делом, официально заявлено восстановление «Младшей стражи» и назван ее командир. И ни у кого даже никаких вопросов не возникло – настолько дед это провел гладко и естественно!

Что же получается? На словах дед стеной стоит за сохранение обычаев, формально все тоже вроде бы правильно, а на деле все переворачивается с ног на голову. Предпринимателям дед организовал сразу две проблемы: плату за землю, занимаемую мастерскими, и плату за холопов, не обращенных в христианство в течение года. Тем же, кто предпочитает предпринимательству воинское дело, дается возможность не только набрать себе подчиненных, но и самым радикальным образом изменить соотношение сил в свою пользу.

Плюс к этому – «Младшая стража» превращается в учебный центр для тех, кого дед туда допустить пожелает, а остальные высококачественного обучения не получат. В результате через десяток лет, а то и раньше, у деда под рукой будет такая сила, что спорить с ним не решится никто. Ни в самом Ратном, ни в округе.

Налицо смена типа управления – от рефлексивного к следящему – нейтрализация дисфункций, сосредоточение функций. Но этого в нынешней ситуации мало, надо еще…»

– Михайла! – раздался над головой голос деда. – Вон Роська сани подогнал, садись, поедем людишек забирать.

– Деда, я одну семью Афоне отдал. Ругаться будешь?

– Кхе! – Было заметно, что дед пребывает в хорошем настроении. – А то я не догадался, о чем вы там шептались! Надо бы тебя, конечно… да ладно. И этих-то пристроить. Ты хоть подсчитал, сколько народу у нас теперь поселится?

– Ну, пять семей родни, сорок семей тебе на двадцать долей пришлось, еще две семьи – доля дядьки Лавра…

– Ты и впрямь спал, что ли? Лавру двойную долю дали за то, что он тайно в городище пробрался и ворота открыл!

– Значит, четыре семьи и еще одна от меня. Всего получается пятьдесят семей, то есть больше двух сотен народу. И куда же мы их всех поселим?

– Поселим… не о том думаешь! – Дед слегка поморщился. – Где мы для них землю возьмем, чтобы пахали-сеяли? Если лес сводить, то на росчистях только на будущий год сеяться можно будет. На выселках, где раньше наши холопы жили, земли самое большее на десяток семей, да и та заросла за столько-то лет. Понял?

С пахотной землей действительно было туговато. Не то чтобы междуречье Горыни и Случи было особо густо заселено, но вся земля была занята лесами и болотами. Все удобные участки рядом с селом давно были заняты, недаром же деду пришлось устраивать выселки почти в пяти километрах от Ратного. Лесных полян, которые можно было распахать, не хватало, поэтому приходилось сводить лес – работа долгая и тяжелая.