Бесконечная битва. Планеты на продажу. Человек с тысячью имен. Рассказы

Мысль о сделанном ему предупреждении не давала ему покоя, и он, охваченный внезапным чувством страха, направился к своему звездолету. Д’Орман пытался открыть входной люк до тех пор, пока, наконец, не осознал, что ему не удастся воспользоваться звездолетом для бегства. Вконец выбившись из сил, он медленно опустился на платформу. Его удивила глубина охватившего его ужаса. Но не было сомнений в вызвавшей его причине. Он получил информацию и предупреждение. Леденящее душу, зловещее, переданное со стальной непреклонностью: он должен до того, как начнется эта фантастическая битва, принять образ жизни этих людей, приспособиться, и тогда ему будет позволено остаться здесь навечно.

…Навечно! Именно от этого слова д’Орман на несколько минут потерял способность здраво рассуждать. Он все хуже и хуже чувствовал себя под навалившейся тяжестью тянувшихся бесконечно минут. Внезапно ему подумалось, что, наверное, неправильно истолковал переданное ему мысленно сообщение. Что еще за близкое сражение. В этом не было никакого смысла. Доказать право на пребывание или изгнание! Что это значит: изгнание? Д’Орман еще раз всмотрелся в глубины своей памяти, все верно: изгнание! В конце концов с леденящей душу логичностью он решил, что это слово могло означать только одно: смерть!

Он лежал с застывшей на лице недоброй усмешкой. Неожиданно он почувствовал гнев на себя. Какой же он идиот! Потерять хладнокровие и как раз тогда, когда ему удалось вступить в контакт.

И он действительно ведь своего добился: получил ответ на свой вопрос. Ему нужно было стоять на своем и, мысленно сосредоточившись, задать сотню других вопросов в свою очередь: кто они такие? куда летит корабль? какой привод у двигателя этого огромного космического лайнера-платформы? почему женщин в три раза больше, чем мужчин?

Мысль оборвалась. Задумавшись, он полуприсел — и тут обнаружил менее чем в двух метрах от себя женщину.

Д’Орман снова прилег на платформу. Он видел, что глаза женщины сейчас, сверкая и не мигая, уставились на него. Спустя минуту д’Орман перевернулся на спину, ощущая беспокойство. И остался лежать в напряжении, глядя на сверкающую окружность Галактики, которую он покинул бездну времени назад. И эти светящиеся точки, составлявшие ослепительно сверкающий хоровод, казались более далекими, чем всегда.

Та жизнь, которую он знал, с длинными по расстояниям, но короткими по времени путешествиями к далеким планетам, неделями удовольствий в отдаленных уголках обитаемого пространства, теперь была недоступна ему. В интеллектуальном плане она была еще дальше, чем в пространственно-временном.

С усилием д’Орман приподнялся. Теперь не время для ностальгии. Он должен постоянно помнить о своем критическом положении. Женщина пришла не просто так посмотреть на него. Ему был брошен вызов, и он должен принять его. Неожиданно он перевернулся и снова посмотрел на женщину. Лишь теперь он по-настоящему пригляделся к ней.

Она была довольно мила на вид. Лицо молодое, с правильными чертами. Темные волосы были растрепанными, не слишком густыми, но при этом не теряли своей очаровательности. Ее тело…

Д’Орман привстал. До этого мгновения он не замечал различия между нею и остальными: она была одета. На ней было длинное темное плотно облегающее платье, широкая юбка, из-под которой нелепо торчали обнаженные ноги.

Одета! Теперь не было никаких сомнений: она пришла сюда одетой ради него! Но чего она хотела от него?

В отчаянии д’Орман посмотрел на женщину. Ее глаза, в свою очередь, впились в него, словно бездушные драгоценности. Он вдруг с удивлением спросил себя: какие невероятные мысли проносятся сейчас в ее уме за этими сверкающими глазами — они были точно запертые двери, за которыми — мысленная картина мира, который был старше на три миллиона лет его рода?

Эта мысль была беспокойной. Он даже как-то нервно поежился и подумал: «Женщина — это катод, мужчина — анод. В результате их взаимодействия рождается энергия, особенно когда один анод соединяется с тремя катодами».

Д’Орман заставил себя оборвать в этом месте мысль. Неужели он это подумал? Никогда.

По д’Орману словно прошелся электрический ток. И снова этот странный способ общения напрямую, через нервы, незаметно повлиял на его сознание. В этот раз он узнал, что только одна, две, три или даже четыре женщины одновременно могли взаимодействовать с мужчиной. Что, похоже, объясняло то, что здесь было столько много женщин.

Его возбуждение стало проходить. Ну и что с того? Все равно это не объясняло, почему эта женщина так близко подошла к нему. Если только это не какое-то фантастическое предложение взять ее в жены.

Д’Орман снова внимательно посмотрел на женщину. И тут впервые за последние месяцы у него в голове возникла язвительная мыслишка: «Двенадцать лет я успешно противостоял попыткам юных особ завлечь меня в путы брака, а тут вот угодил в ловушку!». Необходимо выяснить, действительно ли эта женщина пришла к нему ради этой цели.