Бесконечная история

Если он сейчас придет домой, отец выйдет из мастерской в белом халате, может быть, с гипсовой челюстью в руке и спросит: «Уже вернулся?» — «Да», — ответит Бастиан. «Сегодня что, нет занятий?» Он так и видел застывшее в печали лицо отца и понимал, что не сможет ему соврать. Но и сказать правду тем более не сможет. Нет, выхода нет, надо идти куда глаза глядят, только бы подальше. Отец никогда не должен узнать, что его сын стал вором. Впрочем, он, может быть, вовсе и не заметит, что Бастиан исчез. Эта мысль даже немного утешила.

Бастиан уже не бежал. Сейчас он шел медленно и увидел в конце улицы здание школы. Он, сам того не замечая, пробежал свою привычную дорогу к школе.

Сейчас улица казалась ему пустынной, хотя по ней и шли прохожие. Но тому, кто сильно опаздывает, пространство вокруг школы всегда представляется вымершим. И Бастиан чувствовал, как с каждым шагом растет его страх. Он и всегда-то боялся школы — места своих ежедневных поражений, боялся учителей — и тех, кто терпеливо призывал его взяться наконец за ум, и тех, кто срывал на нём свою злость. Боялся других детей, всегда смеявшихся над ним и не упускавших случая доказать, какой он неумелый и беззащитный. Школа всегда представлялась Бастиану чем-то вроде необозримого тюремного заключения, которое будет длиться, пока он не вырастет, и которое он должен терпеть молча и покорно.

И когда он шагал уже по гулкому школьному коридору, где пахло мастикой и сырыми пальто, когда напряженная тишина словно ватой забила ему уши, когда он очутился, наконец, перед дверью своего класса, выкрашенной в тот же цвет лежалого шпината, что и стены вокруг, он ясно понял: в классе ему делать больше нечего. Он должен был уходить.

А раз так, почему бы ему не уйти прямо сейчас?

Но куда?

Бастиан читал в своих книжках истории про мальчишек, которые нанимались юнгой на корабль и уплывали на край света в поисках счастья. Одни становились пиратами или героями. Другие через много лет возвращались на родину богатыми, и никто их не узнавал. Но Бастиан не чувствовал себя способным на такое. Он даже не мог представить, чтобы кто-то взял его юнгой. К тому же он не имел ни малейшего представления о том, как добраться до какого-нибудь порта, где стоят корабли, годные для осуществления столь отчаянного замысла.

Так куда же бежать?

И тут ему пришло в голову, что есть одно подходящее место, единственное место, где его, во всяком случае на первых порах, не станут искать и не найдут.

Чердак был большим и тёмным. Тут пахло пылью и нафталином. Тут не было слышно ни единого звука, кроме тихой барабанной дроби дождя по огромной железной крыше. Почерневшие от времени могучие деревянные стропила через равные промежутки опирались на дощатый пол и поддерживали кровлю, теряясь где-то в темноте. Повсюду висели паутины, большие, словно гамаки. Они медленно колыхались, как привидения, на сквозном ветру. Сквозь слуховое окно в вышине проникал тусклый молочный свет.

Единственным живым существом в этом месте, где время словно остановилось, была маленькая мышка, которая металась по полу, оставляя на слое пыли следы крохотных коготков. Там, где она опускала хвостик, между следами виднелась тоненькая чёрточка. Вдруг мышка поднялась на задние лапки, прислушалась и — фьюить! — исчезла в щели между досками.

Послышался скрежет ключа в большом замке. Медленно и со скрипом отворилась дверь чердака, длинная полоса света на мгновенье упала в комнату. Бастиан проскользнул внутрь, потом снова заскрипел дверью и захлопнул её. Потом всунул большой ключ в замок изнутри и закрыл. Лишь задвинув для верности ещё и засов, он вздохнул с облегчением.

Теперь его и в самом деле невозможно будет найти.

Здесь его никто не будет искать. Сюда поднимались очень редко — это он знал точно. Но если вдруг волею случая кто-нибудь и захочет попасть сюда сегодня или завтра, дверь окажется запертой, а ключа на месте нет. И даже если в конце концов дверь всё же удастся открыть, у Бастиана будет достаточно времени спрятаться среди всего этого хлама.

Постепенно его глаза привыкли к темноте. Он знал это место.

Полгода назад он помог завхозу поднять на чердак большую корзину с какими-то старыми формулярами и документами. Тогда он и узнал, что ключ хранится в стенном шкафчике на верхней лестничной площадке. С тех пор он никогда об этом не вспоминал. Но теперь это сразу же пришло ему в голову.

Бастиан начал замерзать: пальто его промокло насквозь, а здесь, наверху, было очень холодно. Прежде всего он должен найти место, где можно поудобнее расположиться, ведь здесь ему предстоит провести много дней.

Сколько именно — над этим он пока не задумывался, как, впрочем, и над тем, что вскоре ему захочется есть и пить.

Он прошелся по чердаку.