Бесконечная утопия

Браслет был ему чуть великоват, и Агнес легко сняла его с запястья. Простой металлической круг, явно серебряный, явно хорошо сделанный. И браслет был тяжелым, наверняка ценным. Ценники с долларами и центами здесь мало что значили, но такие вещи, которые обычно приносили как семейные реликвии или символы брака и тому подобное, были дорогими.

Шими заговорила с ней – тихо, чтобы мальчик не услышал, – они так и не сказали Бену, что кошка искусственная.

– Я видела здесь такие вещи у других детей. Кольца, браслеты.

– Я, наверное, тоже, – прошептала Агнес в ответ. – И не придала этому значения. – Она протянула браслет. – Что ты о нем думаешь?

Шими лизнула предмет.

– Серебро высокого качества. Очень чистое. Очень хорошо изготовлен, очень тонкая обработка. Это промышленное изделие, а не какая-нибудь кустарная работа.

– Здесь нет ничего подобного. Единственные украшения у нас – это броши из тростника, которые по осени делает Белла Сарбрук.

– Клейма нет. Поэтому, похоже, он не с Базовой и не с Ближних Земель.

– Тогда откуда…

– С кем ты говоришь?

– Ни с кем, солнышко. Сама с собой. Итак, Бен, где ты это взял? Тебе не влетит. Просто скажи мне. На старом участке Паульсонов?

– Ага.

– Ты опять был там?

– Ага, – неохотно признался он.

– Без сомнения, опять в том погребе. Неудивительно, что ты грязный. Так кто дал тебе этот браслет?

– Никто.

– Тогда где ты его взял?

– В обменнике.

У Агнес чуть не разбилось сердце – она впервые поняла, что Бен ей умышленно лжет.

– Нет, Бен. Это не из обменника. В том доме лежат только дырявые кастрюли, сломанные метлы и одежда, из которой выросли. Вот что лежит в обменнике. Никто не бросит в обменнике красивые вещи вроде этой. Так кто тебе его дал? Кто-то из детей? Никос?

У нее на мгновение закружилась голова при мысли о воровстве или каком-нибудь тайнике, оставленном Паульсонами – людьми, которых она не знала…

– Человек-жук.

Абсолютно неожиданный ответ ошеломил ее.

– Что ты сказал?

– Человек-жук. Он дал это. Никос сказал, что все в порядке.

– Человек-жук. На что похож человек-жук?

– Он смешной, – улыбнулся Бен.

Она пристально смотрела на него, напряженно размышляя.

– Ладно, Бен. Смотри, становится поздно. Беги сначала умойся.

Когда он исчез, Агнес обратилась к Шими:

– Когда Лобсанг вернется, у нас с ним будет долгий разговор. И завтра я сама пойду на участок Паульсонов. Без Бена, с Никосом. И с Лобсангом, даже если мне придется тащить его за искусственный нос. – Она сунула браслет в карман. Затем посмотрела вниз и, заставив себя улыбнуться, погладила Шими по спинке. – Ну что, посмотрим, что у нас получится с маятником? Какой длины, говоришь, нужна нить – тридцать девять дюймов?

Глава 22

Утром Агнес оставила Бена играть с маленькой Лидией на попечении Марины Ирвин.

Затем Агнес, Лобсанг и пристыженный Никос Ирвин отправились по холму Мэннинг к старому участку Паульсонов. Собака Никоса Рио, уже старая, но по-прежнему игривая, как щенок, с готовностью трусила рядом. Рассвет относительно спокойного дня давно миновал. Млекопитающие-пушистики уже завершили утреннюю охоту, и лес в низине под холмом был объят тишиной.

– Поверить не могу, что ты меня в это втянула, – ворчал Лобсанг. – Мне нужно окучивать картофель, поливать свеклу…

– Во что «в это»?

– Агнес, Бен – мальчишка. Мальчишки любят все исследовать. Лазить повсюду. Мальчишки всегда будут мальчишками.

– О Джордж…

– Разумеется, если они наткнутся на двор с хламом, как этот участок Паульсонов, они начнут там рыться.

– Джордж, у Бена браслет из чистого серебра. Если это вообще браслет. Если ты поспрашиваешь в округе… – А Агнес со вчерашнего дня начала спрашивать. – В Нью-Спрингфилде половина детей разгуливают с такими украшениями. Все родители думают, что это только у их ребенка. Все, я полагаю, слегка озадачены тем, что их ребенок нашел на участке Паульсонов такую ценную вещь и взял чужое. В основном все об этом молчат. Как и ты до сих пор, разве нет, Никос?

– Да, мэм.

– Знаешь, Агнес, – сказал Лобсанг, – здешние люди отличаются от горожан, к которым мы с тобой привыкли. Они не каждый день встречают незнакомых людей. Их не снимают все время на камеры, правительство не облагает налогами, корпорации не моделируют их поведение, чтобы продавать им всякую фигню. Здесь люди не слишком общительны.

– Ну может быть. Но, какой бы ни была причина, почему никто не сопоставил факты? Что эти драгоценные вещички хлынули из разрушенного дома, будто на закрытой распродаже ювелирного магазина. Но ведь ты, Никос, знаешь правду?

– Мэм, серебряные жуки безвредны…

– Хватит разговоров, – оборвала Агнес. – Скоро мы сами все увидим. Но они странные, да? Нечто совершенно необычное. Не от мира сего, даже если учесть, что мы находимся в мире джунглей в миллионе переходов от Базовой.

– Да, мэм.

– И ты брал туда малышей, таких маленьких, как Бен и твоя собственная сестра.

Никос пожал плечами с неловкостью, но и с легким вызовом.

– Да, мэм. Но я много лет спускался туда сам. Со мной они были в безопасности. Я всегда был в безопасности.

– Он дело говорит, Агнес, – раздраженно заметил Лобсанг.

Она фыркнула.