Бесконечная утопия

– Я тоже. – Стэн пожал плечами. – Наверное, нам что-то подмешали в еду.

– Я ничего не ел.

– Или в кофе. Чтобы дикие обезьяны не буянили. – Он казался возбужденным. – Слушай, давай умоемся. Не сомневаюсь, что Роберта будет здесь с минуты на минуту.

Рокки успел только вынести из хижины электронную книгу, чтобы зарядить от маленькой солнечной батареи, когда в самом деле появилась Роберта. К его облегчению, хотя она и была одета примерно как те люди, которых он вчера встретил, но по крайней мере не открывала слишком много тела. На ней была какая-то рубашка под свободной безрукавкой со множеством карманов.

– Готовы? – улыбнулась она. – Доброе утро, ребята. Пойдемте прогуляемся.

– Куда? – спросил Рокки.

– Ну, я хочу, чтобы вы почувствовали атмосферу нашей жизни. Думаю, начнем со школы.

Стэн равнодушно пожал плечами, закрывая за собой дверь хижины.

Когда они отправились, Роберта начала:

– Попутно урок первый. Мы одеваемся ради практичности, а не напоказ. На моей безрукавке, как вы видите, присутствует, возможно, единственное полезное изобретение человеческих существ: карманы. В остальном мы носим только то, что необходимо, что удобно, и в целом так мало, насколько возможно. Вы можете сказать, что мы не придаем большого значения внешности.

Стэн усмехнулся.

– Думаю, она хочет сказать, что Следующих нагота не возбуждает.

– Не совсем так, – довольно терпеливо ответила Роберта. – Секс для нас очень важен. Он связывает нас, как и наших предков. Просто мы на нем не помешаны. Скажем, на поведение ребенка может влиять даже слабый голод, от которого взрослый легко отвлекается. Кроме того, похоже, что у Следующих процессы в коре головного мозга протекают иначе, баланс смещается с поверхностных визуальных стимулов к пониманию более глубокого содержания. Созерцание нас не так сильно будоражит. Но есть и обратная сторона. Мы не ценим визуальное искусство так, как вы. Мы понимаем его, просто оно нас не увлекает.

Потрясенный Рокки вспомнил о комиксах в своей читалке.

– У вас нет живописи?

– Нет визуальных искусств, изначально. И мы не ценим художественную литературу. Видимо, нам не хватает способностей погружаться в вымышленный мир.

Стэн усмехнулся.

– Думаю, она старается быть вежливой, Рокки. У нее нет недостатка в способностях к чему угодно. Она имеет в виду, что вам, людям, «не хватает способностей» противостоять гипнотическому обману художественной литературы.

– Если тебе так угодно. Мы ценим музыку – особенно изящную, упорядоченную, математическую музыку. Но у нас есть тела, понимаешь. Мы танцуем, мы поем, нам это нужно. Вы тоже не играете для хоровода фугу Баха.

– Что ж, – прагматично заметил Рокки. – Вы можете обойтись такой одеждой, только если климат подходящий.

– Это правда, и здесь именно такой климат. Вот почему те, кто здесь живет, выбрали мир из этого пояса, с такой температурой, и место, где нет смены времен года.

Рокки нахмурился.

– Вы сказали «те, кто здесь живет». Разве вы не живете здесь?

– Я – нет, к сожалению. Я выросла среди людей. Меня тянет туда, хорошо это или плохо. Там я полезна, там мое призвание, я нечто вроде контактного лица. Мост. – Она улыбнулась. – Наверное, вы слишком молоды, чтобы помнить. Когда-то я работала в Белом доме советником президента. Но мой дом здесь. Прежде всего, это единственное место, где я по-настоящему в безопасности.

Стэн огляделся.

– Я вижу траву. Полевые цветы. Вдали деревья. А животных нет.

– Думаешь, можешь по флоре и фауне разобраться, в какой части Долгой Земли находишься? Не обманывайся.

– Это что, джокер? – спросил Рокки.

Стэн покачал головой.

– Думаю, она говорит, что они каким-то образом спроектировали это место. Завезли образцы различной биоты. Что-то вроде этого?

Роберта пожала плечами.

– Это все не относится к делу.

Ниже по реке они прошли мимо группы, копавшей что-то похожее на дренажную канаву. Грязные и потные, они усердно работали: поначалу у Рокки возникла неприятная мысль, что это люди – обычные, вроде него, которых эти суперчеловеки с тягой к обнаженке и возвышенными музыкальными вкусами каким-то образом заставили работать на себя. Но тут Рокки услышал быстроговор.

– Я знаю, о чем вы думаете, – сказала Роберта. – Как они управляются с повседневной работой? Кто в городе, полном гениев, решает, кому подметать улицы и чистить выгребные ямы?

– Нет, – ответил Стэн. – Вы просто это делаете. Никаких загадок.

Рокки нахмурился.

– А для меня загадка.