Бесконечная утопия

– Полагаю, Стэн интуитивно понимает, – сказала Роберта. – Мы просто это делаем. Когда мы сталкиваемся с проблемой, как, например, распределение повседневных работ, мы видим дальше вас. Мы сразу видим все пути решения. Работу нужно выполнить – канаву нужно выкопать. Некоторые лучше подходят для такой работы. Возражениям здесь не место. Затем это решение о необходимости воплощается в необходимые действия. Единственный дискуссионный вопрос касается непосредственной практики: сегодня моя очередь или твоя? Понимаете? Новички часто спрашивают о нашей системе управления. Есть ли у нас местные советы, главы? Мэры, президенты, короли? Нас по-прежнему достаточно мало для того, чтобы большинство могли собираться и обсуждать важные вопросы. Опять же, решение проблемы обычно очевидно для всех, действия предписываются необходимостью. Как видите, мы улаживаем свои дела, опираясь на здравый смысл, а не на мнение. Другими словами, не на предположения, основанные на слишком малом количестве фактов. Нас разделяют, если угодно, только более абстрактные философские вопросы, где цели не вполне ясны, их даже не так-то просто сформулировать.

Рокки казалось, что он защищает собственный вид – если действительно эти надменные личности принадлежат к другому виду.

– Люди жульничают. У вас должны быть преступники.

– Конечно, должны, – сказал Стэн. – Теория игр это доказывает. Не имеет значения, какая у вас система, небольшая доля мошенников всегда будет процветать.

– Мы терпимо относимся к мошенникам, – ответила Роберта. – На самом деле они редко имеют успех. Помните, что каждый из нас отчетливо видит ходы других. Это как если пытаться жульничать в играх, открытых всем игрокам, вроде шахмат. Это возможно, но очень трудно. И если индивидуум позволяет себе лишнее, общественного давления обычно достаточно, чтобы скорректировать ситуацию. У нас есть преступники, Рокки, – всего горстка, нас вообще мало. Мы зовем их «больными» и обращаемся с ними соответственно.

– Может быть, – согласился Стэн. – Но первого Следующего, о котором узнали люди на Базовой Земле, звали Дэвид. Он был преступником. Угнал военный твен, убил большую часть экипажа, а когда на выручку прилетел другой твен, пытался угнать и его. Преступников-Следующих привлекают миры людей, не так ли, Роберта?

– Мы знаем о таких проблемах и работаем над ними…

– Может ли быть такое, что все Следующие, которых люди встречают в своих собственных мирах, – преступники и сумасшедшие?

Рокки подумал, что после многодневного путешествия со Стэном Роберта отлично держит себя в руках при таких подколках. Наверное, это отличительный признак превосходящего интеллекта.

– Не следует торопиться с суждениями, – сказала она. – А вот и школа…

* * *

Школа располагалась в маленьком здании, но обучение по большей части проходило на открытом воздухе – если это можно назвать обучением.

Во дворе, огороженном веревкой, было около тридцати детей всех возрастов от малышей до четырнадцати-пятнадцатилетних. Они сидели группами, разговаривая, или играли: бегали, считали, хлопали в ладоши. Некоторые занимались настоящей школьной работой: писали, складывали головоломки, сидели с планшетами, но не рисовали, как заметил Рокки. Все это перемежалось обычным быстроговором, который для Рокки сливался в нечто вроде белого шума. Среди детей ходили несколько взрослых, наблюдая, слушая, иногда негромко переговариваясь друг с другом, некоторые делали пометки в блокнотах и планшетах.

Одна девочка упала, разбила коленку и очень по-человечески заплакала. Ее подняла женщина и увела в дом.

– Не похоже на классные комнаты, в которых я учился, – заметил Рокки.

Стэн ответил с завистью:

– Да, но мне бы хотелось учиться в таких. Вся эта свобода.

– Присматривают в основном члены семей, – сказала Роберта. – Но у нас не такие семьи, как у вас. Нас все еще мало, и как следствие наши отношения непостоянны. У нас нет браков, разве что временные союзы для воспитания детей. Мы стараемся максимизировать разнообразие нашего генофонда. У нас что-то вроде неустойчивой полигамии.

Рокки нахмурился.

– Максимизировать разнообразие? А как же любовь?

Стэн только рассмеялся.

– Ха-ха. Рокки хочет влюбиться. – Типичный Стэн. – Друг мой, это еще одна человеческая иллюзия. Как искусство и религия. Мы все десять тысяч лет зря тратили время.

– Стэн, – сказала Роберта, – предполагалось, что ты будешь проводить некоторое время в школе, когда присоединишься к нам.

– Я польщен впервые с тех пор, как вы явились забрать меня с Запада-4. Думаете, у меня есть чем поделиться в качестве учителя?

Она улыбнулась в ответ.