Бесконечный миг

Судный день, подумал Вудли, страшнее любого из тех, что представляли себе ученые или пророки в незапамятные времена. Это было полное уничтожение разума, апокалипсис, поглотивший весь привычный мир. После катаклизма почти столетие спустя осталось немногое — лишь пустые, заброшенные руины.

Каким-то образом нескольким индивидуумам дали еще один шанс, возможность осознать все заново, но они сами себя заводят в тупик. Они создали волшебный город науки, в котором просто предаются наслаждениям, а разум их спит.

Ночь опустилась на планету Земля.

Так много загадок, подумал Вудли. Если бы только у него был ключ к разгадке этих тайн! Но теперь, когда Шарн предложила помощь, появилась реальная надежда. Он не был уверен в ее способностях, но, по крайней мере, это было лучше, чем ничего. Теперь у Вудли есть возможность вернуть Джанет, которую он знал.

Одна мысль пугала его, что это окажется не его Джанет. Мысль о том, что человечество деградировало до уровня первобытных людей, была ужасна. Люди мечтали, думали и писали, создавали поистине великие произведения искусства. Вудли на подсознательном уровне не мог жить без маленьких, но столь необходимых его сознанию прелестях былых дней, по легкому течению жизни, по борьбе, по переживаниям и по многому, что составляло суть его жизни. Он искренне сочувствовал всем тем миллионам людей, которые потеряли свой разум.

Он вспомнил Гета, Сэнда и их племя в той местности, где раньше был Лонг-Айленд. Хотя у них отняли все, чем они когда-либо обладали, даже их разум, они мужественно боролись за жизнь. Они деградировали до дикости, но не были эгоистичными гедонистами. Инстинкт долга не покидал их. Гет позаботился о том, чтобы более слабые члены его племени были накормлены и защищены.

Те, у кого не было выбора, вроде Гета, пытались вырваться на солнечный свет, ощупью, неуклюже, побаиваясь, чтобы помочь более слабым. В Центре же люди отгораживались от окружающей действительности, возводя вокруг себя тюремные стены все выше и выше. Они сами загнали себя в условия полной изоляции и использовали свои знания для самоуничтожения.

Вудли захотел спать. Он чувствовал себя очень подавленным, покидая сад на крыше. Почему-то он не очень верил, что гедонисты будут склонны помогать ему в его замыслах. Он почти убедил Шарн, подумал он. Но как быть с остальными?

Вудли долго мучился в сомнениях, и наконец заснул под звуки приятной тихой музыки из какого-то скрытого динамика.

На следующее утро, сразу после принятия душа и бритья, в саду он заметил незнакомца, которого раньше не видел. Тот прислонился к парапету и не сводил глаз с города за окном. На мгновение Вудли задумался, не нашел ли он в Центре еще одного единомышленника, который, как и Шарн, осознавал всю тщетность их жизни за стеной.

Новый проводник выглядел очень молодо, но на его смуглом мужественном лице лежала тень беспокойства, как будто его что-то беспокоило и портило ему настроение. Услышав шаги Вудли, незнакомец обернулся. Улыбка осветила его красивое смуглое лицо, а гримаса мрачных раздумий исчезла прочь. Вудли подумал, что это ему привиделось.

— Я Рогур, — представился новоприбывший мягким и дружелюбным голосом. — Я буду твоим проводником, пока Шарн занята другими делами.

— Рад познакомиться, — произнес Вудли. — Ты уже завтракал?

— Нет. Если хочешь, мы покушаем вместе.

Рогур сел и лениво сорвал цветок, росший рядом с его креслом. Он повертел его в руках.

— Шарн сказала, что водила тебя по Центру, но ты не увидел и половины. Центр — очень большой сам по себе.

— Я могу представить.

Вудли задумался, а что сейчас делает Шарн? Она сказала, что ей нужно повидаться с некоторыми лидерами. На это, естественно, потребуется время. А пока ему придется подождать, и не будет ничего плохого, если он лучше разведает обстановку в компании нового попутчика.

Ему в голову пришла одна мысль. Возможно, Рогур, как и Шарн, окажется его единомышленником. Может быть, он тоже чувствует бесполезность и упадок здешней жизни.

Глава 9. Гарт.

К КОНЦУ ДНЯ Вудли уже не был в этом так уверен. В глубоко посаженных глазах Рогура иногда мелькала смутная тень сочувствия, но она появлялась лишь изредка.

Проводник посвятил свой день, чтобы показать своему подопечному Центр, и там действительно было на что посмотреть. Вудли невольно поймал себя на том, что сравнивает роскошь и красоту Центра с суровой жестокой реальностью, существовавшей за пределами рва.

— Мы работаем только тогда, когда хотим, — объяснил Рогур, останавливаясь в комнате в башне, прозрачные стены которой открывали прекрасный вид садов на кровлях зданий.

Он продолжил:

— Я работаю на этом коммутаторе добровольно, и никто меня к этому не принуждает. Я проверяю эти огни и вижу, что все машины функционируют исправно. Это так просто, не правда ли?

И снова тень скользнула по смуглому молодому лицу.