Бесноватый Цесаревич 2

-Ты совершенно прав. Людей не так много, но кроме забора и вышек, есть ещё внутренние ограничения. Никто не может просто так ходить по двору и между постройками, кроме как с разрешения Кулибина. Иван Петрович изобрёл фонари, передающие свет на расстояние и теперь ночью освещена почти вся площадь со стороны дороги. Есть ещё придумки, над которыми мастер работает. Могу передать документы по организации подобной системы на казённых заводах.

-Наверное, даже Зимний или мой дворец охраняется хуже, чем завод в Новгороде, — с непонятной интонацией произнёс брат и продолжал через некоторое время — Ты не прав про Сестрорецк, там уже многое исправлено и нет проходного двора. Документы переслать лучше сразу Данилову, пусть он сам решит, подойдёт ли такое нововведение. Со своей стороны, я одобрю любое усиление охраны столь нужного стране предприятия.

Далее ехали молча. Я думал о состоявшемся разговоре. Вообще, отношение брата и его вдумчивый подход весьма импонировали. Может, не всё так плохо и будет у нас на оборонных предприятиях больше порядка. Это он ещё не знает про систему секретов вокруг завода, в которых дежурят егеря. Они наловили множество любопытных, и отвадили всяких дурачков с желающими найти на работу. Ещё сильнее Александр удивился бы, как поставлена охрана моего места жительства. Захочет подробностей — расскажу, если нет, то я ему не нянька. Про безопасность талдычил весь прошлый год, пусть далее думает своей головой.

[1] Когда-то Крест был символом Генуи. Во времена крестовых походов Англия, таким образом, подпадала под протекторат мощного флота.

Интерлюдия

Весенний Тулон был красив и напоминал ему родной остров. Уже несколько дней стояла ясная погода, море отсвечивало ярчайшей синевой. Неприятный дождь, так докучавший с начала марта, был забыт как вчерашний сон. В огромное окно кабинета открывалась просто изумительная картина, которая олицетворяла мощь и силу Франции. Десятки военных и транспортных кораблей, сотни шлюпок снующих между ними. Процесс подготовки к экспедиции вступал в заключительную стадию. Ремонтные работы шли полным ходом, суда обновляли такелаж, окончательно формировали команды, в общем, готовились к дальнему плаванию.

Тем временем на суше творилось форменное вавилонское столпотворение. Постоянно прибывали новые части, вооружение, продовольствие и прочие запасы. А ещё была группа учёных, требовавших к себе особого внимания. Отличились местные власти, которые забросали канцелярию Директории сотнями жалоб на реальные и мнимые прегрешения солдат, и вносили дополнительную суету. А чего они хотели, ведь кроме флотских в город постоянно прибывали тысячи будущих героев Республики. Он даже думать не хотел, как бы всё шло, если бы не Бертье[1]. Складывалось впечатление, что для этого человека просто нет неразрешимых проблем. Он сразу решил, что такого специалиста нужно ввести в близкий круг. Его не смущало даже то, что интенданты и офицеры его армии, предпочитают идти со своими проблемами к этому деятельному генерал-майору, нежели к нему. Главное — польза для дела, а остальное мелочи.

Но лучше заниматься этими бесконечными проблемами, спорами, ссорами и попытками командующих полков присвоить себе больше ресурсов, чем оказаться наедине с самим собой. Более двух месяцев он просто боялся начать думать о грядущих событиях и бесславном конце, описанном в этом проклятом послании. После получения шифра для таинственного письма, к которому он сначала и не думал относиться серьёзно, в его душе зародились сомнения. И чем дальше, тем сильнее они превращались в эмоциональный пресс, от которого не было спасения. Он никогда не был особо верующим, даже в бытность жизни на Корсике, мать с трудом уговаривала его посещать обязательную мессу. Но Наполеон понимал, что здесь не всё так просто. Возможно это провокация англичан, но подпись «Русский доброжелатель» и прямое указание на возможные трагические ошибки французских адмиралов с островными врагами, путали любые аргументы. Надежда была на сегодняшнего гостя, который прибыл из Парижа и должен был скоро предстать перед своим новым начальником.

Тем временем дверь открылась, и адъютант впустил в кабинет долгожданного посетителя. Невысокий шатен лет сорока пяти, с глубокими морщинами, прорезавшими его высокий лоб, как траншеи перед осаждаемой крепостью, делали его старше своих лет. Но лёгкая походка и офицерская выправка, пусть старательно скрываемая, намекали на обратное. Нужно признать, что гостю удалось создать должный образ и никаких сомнений он не вызывал. Если бы Наполеон не знал, кто стоит перед ним, то подумал, что это мелкий буржуа, ещё и пугливый до состояния обморока. На самом деле вошедший человек был очень опасен, а его биографии позавидовал бы любой герой авантюрного романа.

-Проходите и садитесь, виконт, — произнёс хозяин кабинета после небольшой паузы, — Надеюсь, вам есть чем меня обрадовать.