Бесноватый Цесаревич 3

—Ваше Высочество неверно меня поняло. Завтра же утром полк будет готов к выступлению, — австриец сразу сдал назад, поняв, что я не щучу.

—Два часа и вы маршем выдвигаетесь в Ленгнау. Из-за вас мы, итак, потеряли инициативу. Неужели тяжело понять, что речь идёт буквально о часах?

В общем, в течение пятнадцати минут обговаривали с забегавшими австрияками порядок взаимодействия и связи. Фон Рентелень обсудил с местными артиллеристами свои темы. Оказывается, можно взаимодействовать и австрийские офицеры не такие неумехи, как видится, сто стороны.

На выходе из дома нас встречали новые действующие лица. Несколько гражданских, я так понял бургомистр с поддержкой. В сторонке стоял молодой офицер с двумя унтерами, что-то пытающийся доказать Филипсу.

—Что здесь происходит, поручик Лукаш? — раздражённо произнёс оберст, — Полк готовится к выступлению. Вам больше заняться нечем?

—Эти люди захватили моих солдат, господин полковник, — истерически прокричал поручик и ткнул пальцем в сторону скалящихся егерей, удерживающих насильников.

Офицер разродился ещё несколькими фразами, явно негативного характера. Язык очень похож на польский, уж слово курва я точно отличу. Значит этот типчик чех. Его поведение напоминало дитятю-переростка, у которого отняли игрушку. Вот появился взрослый и можно от души наябедничать, надеясь на наказание хулиганов. Цирк, а не боевая часть.

—Как это понимать, Ваше Высочество? Зачем ваши егеря захватили моих солдат.

—Это насильники и мародёры, которые должны ответить за свои преступления. Предлагаю их повестить прямо здесь на площади, дабы у других солдат не возникало дурных мыслей. А люди в гражданском платье местная власть, которая должна получить компенсацию за понесённые убытки. Думаю, как честный человек и дворянин, вы заплатите пострадавшим. Если же есть ещё случаи насилия, то надо их срочно рассмотреть и наказать виновных.

—Их тоже повесить, — возмущённо произнёс покрасневший граф.

—Можно посадить на кол. Как вам такое развлечение? Времени только мало. Но мы можем провести экзекуцию позже, когда вы вернётесь с триумфом.

Я может и не прав, что начал мелочиться и препираться с этим мутным графом, но он так забавно злился и краснел. А ещё австрияк оказался жадным до умопомрачения. Когда швейцарцы выкатили ему счёт за провизию и фураж, реквизированные фон Вартенслебеном, его чуть не разорвало от возмущения. Думаю, бюргерам удастся хоть что-то в итоге получить с союзников. Вопрос с насильниками, которых оказалось в общей сложности семеро, решился просто. Я бы их лучше повесил или на кол посадил, но это вне моей компетенции. Каждому гадёнышу прописали хорошую порцию шпицрутенов и полуживых отправили в роты. В два часа австрийские недоумки не уложились, но часа через три колонны в белой форме нестройной толпой начали движение. Всё равно атаку начнут русские войска, вся надежда, что союзники создадут дополнительное давление. Не сказать, что австрийцы совсем уж бесполезны, но для нашего плана они слишком медлительны.

Вечером прибыл гонец, сообщивший, что наши войска выбили французов из Ленгнау и пока всё в порядке. Ещё я с нетерпением ждал десяток егерей, которые отправились в рейд. Им предстояла нелёгкая дорога через лес, да и республиканцы стали гораздо осторожнее. Их квартирмейстеры с полковниками перестали разгуливать по передовой без охраны.

—Ваше Высочество, вставайте! Прибыли егеря с пленным, говорят очень важные сведения, — сквозь сон слышу голос Дугина.

Голова уже так не болит, но каждое пробуждение до сих пор даётся тяжело. Быстро умываюсь и чищу зубы, одеваюсь и вхожу в большую комнату двухэтажного дома, где я квартирую.

Рейд вёл Филипс, он же и присутствовал в комнате вместе с Богданом и невысоким французом в грязном мундире. Тот подслеповато смотрел на ярко горящую керосинку и, казалось, вообще не понимал, где находиться. От гостей несло потом, а от француза ещё чем-то неприятным, но я давно не обращаю внимания на подобные мелочи. Запах навоза, пота, гнилых зубов и дерьма в канавах — это нормально для окружающей реальности. Даже светские дамы после нескольких танцев, скажем так пахнут отнюдь не лавандой. Что-то я отвлёкся, наверное, надоел уже этот никому не нужный поход.

—Представьтесь, — после приказа француз сосредоточил взгляд своих голубых глаз на мне любимом.

Судя по породистому лицу и выправке, француз явно не вчерашний крестьянин, а офицер ещё времён королевской армии.

—Майор д’Онньер[1], к вашим услугам, — спокойно ответил пленник.

Кто бы сомневался, передо мной дворянин и мои наблюдения верны.

—Майор, прошу вас не играть в стойкого оловянного солдатика. Нам нужна информация и мы её получим в любом случае. Расскажите, что нам нужно и спокойно отправляйтесь к своим собратьям по несчастью. Кормят у нас хорошо, пленные офицеры живут в отдельном домике, как на курорте.