Бесноватый Цесаревич 5

Первым моё настроение почувствовал Богдан. Немец как акула — чует кровь издалека. И ощерился остзеец как натуральный морской ужас. Девочки тем временем более или менее успокоились и уже не обращали на нас внимание.

—Доктора вернуть, — приказываю учителю, — Пошлю людей немедленно. Завтра у вас будет новый управляющий, есть у меня один старый солдат из обоза. Ему пора на списание, интендантскую службу знает хорошо, не ворует и трезвенник. Поселим здесь десяток отставников, оженим и денег выделим на развитие. Твоё дело учить и организовать нормальный процесс. И надо вернуть детям их обычный мир и душевное спокойствие. Медик получит все ресурсы, дабы больница для всех местных заработала уже в ближайшее время. Если надо, то пришлю помощь из столицы.

—Здесь ещё такое дело, Ваше Высочество, — подал голос напряжённый Дугин и мотнул головой в сторону ближайшей рощи.

Ну что я могу сказать. Семнадцать относительно свежих могил. Судя по всем, умирали все подряд, но детских захоронений больше. Я не просто озверел, а самым обыкновенным образом обезумел. Давно меня не накрывала такая волна всепоглощающей ярости, идущая из самой тёмной части души моего Кости. С трудом сдерживаясь, смотрю на учителя. Тот чуть на колени не упал, но начал быстро тараторить.

Любителем сексуальных утех и прочих развлечений в садомазо стиле являлись местные помещики Квятковский, Новицкий и Пиотровский. И, конечно, примкнувший к ним поставщик живого товара Калиновский. Развлекались товарищи, устраивая массовые оргии-изнасилования, пороли и всячески истязали беззащитных детей по лучшим заветам европейских извращенцев. Церковь? А ксендзам плевать, ведь прибытку от приюта никакого, ещё и рассадник православия. Жалобы в Витебск со стороны единственного заинтересованного в справедливости учителя, натолкнулись на польскую бюрократическую прослойку. Губернатор Норман — то давно старается перестроить жизнь губернии на новый лад, вот только большинство постов в ней занимают поляки, которые просто саботируют все нововведения. И уж тем более поддерживают друг друга. Заодно поменяю губернатора, такой просчёт — не халатность, а преступление. За делами государственными забыли, что ещё есть жизнь простого народа.

Калиновского притащили минут через двадцать. Особо егеря его не мяли и даже дали возможность воспользоваться собственным выездом со слугами. Лет сорока, ничего необычного без явного порока на лице. Весь такой строгий и чуть ли не благообразный. Глазки только забегали, когда его взгляд метнулся к могилам. Я не представлялся, поэтому гонору у него пока ещё хватало. Он и начал с наезда, мол по какому праву, вообще это приют госпожи Кашиной и солдатам здесь делать нечего.

Сам не заметил, как плавно переместился к уроду и ударом в печень поверг его на свежий холмик. Несколько хороших ударов по почкам и селезёнке и в глазах поляка появляется животный ужас. Молча впечатываю его рожу в землю и начинаю давить. Первым опомнился Богдан и осторожно отодвинул меня в сторону. Правильно, убью ненароком, а нам надо ещё всю верёвочку распутывать.

—Ты сам додумался калечить детей или кто подсказал? — уже спокойно спрашиваю подвывающего и обосравшегося помещика.

В тоге допроса выяснилось, что Калиновский банально решал финансовые вопросы, кладя в карман прибыль от приюта, ну, проигрался наш пшек, бывает. А далее к нему уже подошли с предложением расширить ареал своей деятельности. И вполне себе неплохо люди жили целый год, пока мимо не промаршировала доблестная русская армия, а один неугомонный учитель попал на глаза Дугину.

—Взять всех по-жёсткому, — приказываю ощерившемуся предвкушающей улыбкой Богдану, — Помещиков, жён, детей, родню, управляющих, подозрительных слуг, ксёндзов с прислужниками. Всех спеленать как тюки и на суд в Витебск.

Поворачиваюсь в сторону усадьбы. Чего-то я упустил. А ведь местные работники вполне себе семейные люди. Неплохо так устроились на чужом горе. Объедали и так голодных детей, доворовывавли объедки и совестью особо не мучались.

—Всю замаранную обслугу с семьями в кандалы и на самый грязный завод или шахту. Чтобы там всё их семя и сдохло. Совсем мелких детей изъять и поместить в приют. Они не виноваты, что родители у них шакалы. И найдите какого-нибудь православного попа. Пусть заберёт у католиков местный костёл и освятит нормальную церковь. Хватит здесь польских изуверств.

—Ты не можешь, чтобы всё шло спокойно! Тебе обязательно нужно всё испортить. Особенно мой триумф! Какой суд? К чему сейчас этот твой проект и возможные трения с польской аристократией?