Бесноватый цесаревич

– Я вам рассказала про свои опасения. Считаю, что они обоснованы. Англия – наш союзник и главный торговый партнер. Нельзя в такое тяжелое время наживаться на беде наших друзей. Константин не просто опасен сам, он завоевывает союзников. Многие люди при дворе внимательно слушают его речи. И я вам скажу, его слова многим по нраву. Если вы не видите угрозы в этом безумце, то я буду действовать сама.

Глава 13

1 декабря – 6 декабря 1796 года, Российская

империя, Царская дорога, Новгород

1

После возвращения в столицу все слилось в какой-то непрекращающийся калейдоскоп. Картинки разные, но суть одна – кручусь как белка в колесе. Даже в прошлой жизни, когда у меня на работе были разного рода авралы, такие периоды случались не каждый месяц. Заседания в Сенате и коллегиях, приватные беседы, посещения Александра, составление плана дальнейших работ с Астафьевым, подготовка выпуска новой газеты. И все это менее чем за десять дней. Далее уже привык, и стало полегче. Часть заседаний я посещать перестал, ввиду их абсолютной бесполезности. Но кулуарные беседы продолжал и тайны из них не делал. Очень угнетал постоянный моральный пресс, что Павел взбрыкнет и отошлет меня куда подальше, чтобы не мутил воду. И такие предпосылки у него были. Стукачей и прочих «доброжелателей» хватало, один мерзкий Кутайсов чего стоил. В результате все равно пришлось собираться в Новгород раньше, чем я запланировал. Потому что следующую неделю я провел еще более активно, продолжая воздействовать на умы дворян, и превысил свой лимит доверия у императора.

Первой причиной неудовольствия моим поведением стало то, что я заступился за Лизу. Оказывается, поводом ее недомогания была не только смерть Екатерины. Случайно или по доброте душевной невестка вмешалась в интригу со сватовством шведского короля. Вроде как именно она предложила юному Густаву в качестве невесты свою младшую сестру. А сватовство к Александре Павловне, моей сестре, не было оформлено юридически. Все понимали, что причиной разрыва со шведами был вопрос веры и интриги третьих стран плюс недоработки дипломатов. Но Павлу и моей здешней матери нужен был крайний. Мария Федоровна всегда плохо относилась к невестке, грех было не воспользоваться таким удобным поводом. Александр, как оказалось, уже в открытую начал жить с этой коровой Марией Нарышкиной. Еще и не удосужился заступиться за Лизу. Я все понимаю, нравится тебе другая женщина, с кем не бывает, хотя выбор очень сомнительный. Но надо соблюдать какие-то приличия и не унижать законную супругу. К тому же бросить ее в такой момент граничит с подлостью. Александр всегда отличался двойственностью натуры, переходящей в двуличие, но всему есть предел.

Я высказал свои претензии как ему, так и отцу. С братом разговор был короткий и жесткий. Он не ожидал от меня такой реакции. Не знаю, насколько сильно Александр обиделся, но два дня мы не разговаривали. С Павлом я применил иную тактику. Надавил на его рыцарские чувства, на молодость провинившейся и то, что мы, как семья, должны быть монолитом в такое трудное время. Отдавать кого-то на потеху придворной стае – признак нашей слабости. Что там закрутилось у него в голове, я не в курсе, наверняка вспомнил, как над ним годами насмехались с подачи Екатерины. Но после нашего разговора с Лизой он стал вести себя исключительно любезно и ласково. Двор сразу почувствовал перемены, и сплетни с насмешками прекратились вмиг. Женский актив нашего фонда, а особенно Юля с Шаховской, быстро понял, кто стал причиной изменений в отношении Павла к невестке. Мой рейтинг среди актива вырос еще на несколько пунктов. Но у других участников травли Лизы было иное настроение, в том числе у Марии Федоровны. Значит, очернение меня перед Павлом будет только расти.

Второй причиной был мой разговор с Алексеем Орловым и то, что я убедил его остаться в России. Император понимал мою правоту, но не мог переступить через свою ненависть к одному из убийц своего отца. Еще попы подсуетились и пожаловались на деятельность Головиной, которая вроде как действовала с моей подачи.

– Константин, я все более сомневаюсь в том, что доверил тебе право заседать в Сенате. Твои последние поступки меня настораживают. Объясни, о чем ты разговаривал с графом Орловым? – так Павел начал разговор, вызвав меня чуть ли не ночью.

– Отец, я буду откровенен. Вы имеете полное право ненавидеть графа. При этом нельзя не признать, что он не какой-нибудь паразит и придворный бездельник, а человек, который многое сделал для России. Да, он в отставке, но еще способен на многое.

– И что за пользу может принести этот господин? – Судя по тону, император начал злиться.

– Вы знаете, каким капиталом располагает граф?

– Меня смущает, что ты так много говоришь о деньгах, сын. Богатство графа известно всем, и я на него не претендую. Но Орлов должен был испытать все унижения, на которые я его обрек на похоронах моего батюшки, – произнес Павел и вскочил со стула.