Бесноватый цесаревич

Он сделал несколько шагов, будто не зная, что делать дальше, и остановился у окна.

– Я завел речь о деньгах, потому что граф хотел уехать за границу. Сейчас в Европе неспокойно, а он еще собрался взять в поездку свою дочь, которая является его единственной наследницей.

– Не понимаю, при чем здесь его дочь? – все так же глядя в окно, проговорил император.

– Зачем отпускать в Европу богатейшего человека страны? Мало того что он будет тратить вывезенные из страны деньги во всяких Германиях и Австриях, так еще неизвестно, как пребывание за границей отразится на его дочери. Может, вырастет в ненависти к России. Или выйдет замуж за какого-нибудь польского или французского проходимца. Я же убедил графа остаться, он возвращается в Москву. Самое главное, Алексей Григорьевич со всем старанием продолжит работу на собственном конном заводе. Там уже добились огромных успехов и вывели несколько пород скакунов. До решения покинуть Россию граф хотел продолжить и расширить свое дело. Разве нашей кавалерии не нужны хорошие скакуны? Или нашим обозам не нужны российские битюги? Может, купцам не нужны тягловые лошади? И заметьте, все это граф осуществит без малейших затрат для казны. Заодно сделает много полезного для Москвы. Он и раньше жертвовал деньги на благотворительность, но в основном на церковь. Я убедил его, что храмов в стране достаточно, а вот школ, больниц и библиотек почти нет. Если граф на свои средства построит и будет содержать хотя бы одну школу, приют или больницу, то это уже огромная польза государству.

Павел долго думал, все так же стоя у окна. Это было не похоже на его порывистую манеру поведения. Потом он развернулся, подошел ко мне и обнял.

– Спасибо тебе, Константин. Ненависть и желание унизить Орлова затмило мне разум. Ты поступил правильно, но в следующий раз сначала посоветуйся со мной, когда захочешь провести подобную беседу. А то я уже начал сомневаться в твоей верности.

Я не ожидал от Павла такой взвешенной позиции. Надолго ли хватит его адекватности, наверное, знает только он сам.

– Скажи мне, зачем ты лезешь в дела церкви? Ты показательно игнорируешь службы и не соблюдаешь посты. Но зачем тебе ссориться с попами? Даже я стараюсь не вмешиваться в их дела.

– Я посещаю воскресные службы, правда, не всегда. Остальное – мое личное дело, молиться или нет. Что касается вмешательства, то вам, наверное, нажаловались на Варвару Головину. Она оказалась очень настойчивой в поисках исторических свитков, и здесь я полностью на ее стороне. В архивах и библиотеках церкви гниет подлинная история России. Именно церкви и монастыри смогли сохранить письменное наследие наших предков. И если грекам и прочим иностранным агентам, окопавшимся в церкви, не нравится, что у нашего народа и вообще славян была своя история, культура и даже письменность до крещения Руси, то я буду с этим бороться. Нет подлинного величия страны и народа без знания своего прошлого. Пусть эта история не всегда выглядит красиво, особенно с точки зрения потомков. Но не этим мракобесам в юбках решать, достойная ли была жизнь руссов во времена Святослава, Игоря, Олега, Рюрика, Гостомысла или князя Словена. Это наша история, и попам нет до нее никакого дела. По приказу Петра немцы давно начали ее переписывать, а многие и рады стараться отринуть исконное наследие Руси.

– Далек я от таких подробностей, не ожидал увидеть в тебе такое увлечение всякими древностями.

– При чем здесь древности? Я понимаю, что историю пишут победители, но какое отношение к этому имеют попы? На определенном этапе становления русского государства церковь очень помогла. В первую очередь как духовный оплот, вокруг которого сформировался народ московский и далее русский. Более того, она и сохранила значительную часть нашего наследия. Но сами попы участвовали в разрушении культуры славян, перекраивая ее под греческую веру и обычаи.