Бесовский Вестник

Верхушка будки проплыла на уровне шеи господина Свиридова. Старик тащил загадочную ношу с невозмутимостью локомотива. По сторонам он не глазел, рассеянное выражение лица наводило на мысль, будто он не подозревал, что в зале есть кто-то еще, будто витал мыслями где-то в потусторонних мирах. Больше всего во внешности старика поражал гладко выбритый подбородок: он выпячивал его вперед и методично двигал челюстью вверх-вниз, тщательно пережевывая верхнюю губу беззубым ртом. Те, кто сумели отвести глаза от огромного креста, теперь завороженно следили за этим странным действом. Почему-то живущий своей жизнью подбородок казался лишним доказательством отрешенности его владельца от остального мира.

Какое-то время тишину нарушал только стук колес в щелях между плит. Будка остановилась перед столом, за которым восседал декан факультета, профессор Бережницкий. Все, кто сидели с ним рядом, невольно подались назад, скрежетнув ножками стульев. Остался на месте лишь сам декан. Мужчина дородный настолько, что подбородок казался посаженным в чашу с дрожжевым тестом, он не рискнул проверять стул на прочность. Декан откашлялся, словно хотел удостовериться, не подводит ли голос, произнес требовательно:

– Господин Свиридов, совет ждет объяснений!

Соискатель оставил двери открытыми, не спеша приблизился к клетке, заверив на ходу:

– И совет получит их в самое ближайшее время. Сперва позвольте вам представить своего помощника: Егор Макарыч, служащий Верхнесеверского острога, сторож камеры временного хранения тел людей, покончивших жизнь самоубийством.

Только теперь, казалось, старик заметил дюжину ученых за столами. Челюсть его по инерции сделала еще несколько движений и остановилась. Рука потянулась к голове, понял, что оставил фуражку в коридоре, сконфуженно поклонился. За ближайшим столом услышали не то хриплый старческий выдох, не то скомканное «вашискородья».

В ответ никто не шелохнулся. Лишь маленький профессор Воронцов в силу воспитания нервно кивнул.

– Кто же в его отсутствие остался сторожить тела? – неловко попытался усмехнуться кто-то из профессоров. Шутка вызвала пару кривых улыбок, и те сползли сами собой. Господин Свиридов открыл было рот, но старик решил, что вопрос адресован ему, причмокнул губами, ответил с легким поклоном:

– Ишо молодого мне отрядили. Мое место займет. Сам-то я уж не молод.

Снова повисла тишина, на сей раз неловкая. Господин Свиридов кашлянул в кулак: