Беспаспортных бродяг просят на казнь

Поэтому homelesses оттащили в сторону свои тележки с вонючим скарбом и чинно выстроились в очередь как организованные граждане. Каждому вручались блюда на бумажных тарелках и бутылки содовой. Они располагались тут же на низком парапете ограждающем скверик. Некоторые из них уже доставали спиртное, тщательно завернутое в бумажные кульки. Закон нужно уважать – носить в открытую бутылки со спиртным, а тем более пить из них на улице, запрещено. В кульках – можно. Некоторые уже были в крайне веселом состоянии. Один из них откровенно мочился на ящик для писем. Его подруга, крайне недовольная его неджентльментским поступком, громогласно отчитывала его всякими словами, из которых самым приличным было слово shit.

Подъехали полицейские. Чтобы не стать участниками конфликта, мы быстро покинули это место и выехали на Wаlnut Street. Вечером контингент прохожих значительно отличался от дневного – исчезли клерки в пиджаках и галстуках с папками в руках и помощники lawyers (юристов всех типов) с тележками, наполненными тяжелыми неподьемными томами. Многие рестораны, бары и магазины уже закрылись. Центр развлечений переместился в богемный район на Sоuth Street. На тротуарах устраивались на ночлег прямо на крышках люков теплотрассы, из-под которых вырывались клубы пара, уже поужинавшие homelesses. Они закутывались в тряпки и одеяла – было довольно холодно. Редкие прохожие шарахались от молодых людей в куртках с капюшонами, опущенными на глаза. В общем, шла обычная вечерняя жизнь.

Машины бесконечными двумя рядами были припаркованы к бровкам тротуаров. Мы подьехали к «Forward», оставили машину на флешах (сигнальных огнях) и вошли в магазин. Секьюрити нас предупредил, что они через 15 минут закрываются. Мы выяснили, где сидит миссис Бани и прошли в ее маленький кабинетик с компьютером и стопками книг на столе и на полу. Мадам Бани оказалась весьма активной дамой, меньше всего похожей на зайчика (bunny – зайчик). На ней была миниюбка и длинный пиджак, из под которого эта юбка была еле видна, что давало возможность любоваться полными ногами. Она была типичной business woman и обладала убедительным бюстом и кипучей энергией. Естественно, первое, что она нам сообщила, было то, что она hard working (тяжело работает). К этой дежурной фразе всех клерков мы уже привыкли.

– На меня навалили все основные работы по магазину: и связь с издательствами, и реклама, и менеджемент, и авторы, и пиар, и покупатели, и salesmen, и securitis (и продавцы и охрана). А теперь еще и выставки…

Из ее дальнейшей эмоциональной скороговорки мы поняли, что без нее население Филадельфии не только бы перестало покупать и читать книги, но и погрузилось бы в поголовную неграмотность. При этом она так активно наступала на меня своим бюстом, что можно было почувствовать, что это ее основное оружие в борьбе с неграмотностью. Слегка увернувшись, я перегнулся через стол и заглянул на дисплей компьютера занятой дамы. На нем спокойно располагался пасьянс «Spider soliter».

– Где ваши картины?

– В машине, миссис Бани.

– Я не missis, a miss! А где машина?

– Стоит у входа на флешах. Сейчас будем разгружать.

– Are you crazy? (Вы что, с ума сошли?). Ни в коем случае. У нас могут быть большие проблемы. Если каждый тут начнет разгружаться, по Walnut Street вообще не проедешь. Поезжайте в хозяйственный проезд между Walnut и Sansom. Я вам открою заднюю дверь и вы разгрузите картины. Дверь вы легко узнаете – она большая двухстворчатая, обитая железом, и над ней сайн нашего магазина. Потом запаркуете машину на паркинге на Wаlnut и 17-й, или 18-й, или 19-й.

Описав две извилистые восьмерки, так как движение в центре одностороннее, мы наконец попали в хозяйственный проезд, пробрались между мусорными баками и прочим хламом и стали у дверей. Дверь мы нашли легко, но она была заперта. Мобильного телефона у меня не было, и я побежал назад к магазину. Стеклянная дверь в магазин была уже тоже заперта. Я начал стучать. Никакого эффекта. Я нашел какую-то палку и начал колотить по раме. И тут я почувствовал, что кто-то хлопает меня по плечу. Я обернулся и увидел двух полисменов и полицейскую машину. Этого мне еще не хватало!

– How аre you, sir! Я понимаю, что вам очень хочется читать, но может быть вы обождете до завтра (он был не лишен чувства юмора). В первый раз вижу, чтобы человек ночью рвался в букстор. Вы же видите, что магазин закрыт. Ваше айди! (документы).

– Документы в машине с другой стороны магазина. Я художник – привез картины на выставку.

– Тогда вы очевидно не в ту дверь колотите. Это в Ньюмен-геллери через два дома. Но там тоже уже никого нет.

Я попробовал объяснить, что произошло. Я дрожал как осиновый лист, так как выскочил из машины без куртки. Он позвонил в магазин, появился охранник и открыл мне дверь. Мадам Бани сидела на месте, как ни в чем не бывало и энергично сражалась с пасьянсом на компьютере.

– Где же ваши картины?

– Так вы же не открыли нам задние двери, как обещали.

– Фрэнк, – прокричала она, – ты что, не открыл двери? Он очевидно забыл. Идите к машине – а мы вам откроем.