Беспокойная подопечная темного архимагистра

Знакомая лаборатория, до боли знакомый ритуальный зал за исчезающей стеной и почти родной уже алтарь. Теперь при взгляде на него не появилось эротических мыслей, но проскользнуло воспоминание, как Темный наносил на кожу загадочные символы, и щеки (эти предательницы!) наверняка окрасились неуместным румянцем.

— Раздевайтесь и присаживайтесь, только оставьте место и для меня, — распорядился декан.

Альвинора, памятуя прошлый опыт, сняла мантию, разулась и забралась на алтарь, с волнением дожидаясь преподавателя.

Долго ждать он не заставил и вскоре вернулся с двумя пузырьками в руках, которые поставил на зависший в воздухе плоский камешек, что подлетел ближе к алтарю. А дальше началось самое интересное, потому что дроу стал расстегивать мантию! Раз пуговка, два пуговка, три… и вот черная с серебром материя присоединяется к одиноко примостившейся мантии Альвиноры, а перед ней самой предстает фигура декана, больше не скрытая складками громоздкой одежды.

Черная рубашка облегает торс, как влитая, и обрисовывает, кажется, каждый мускул. Длинные стройные ноги обтянуты узкими штанами того же цвета, заправленными в кожаные сапоги до колен. На поясе два кинжала. Один, изогнутый и предназначенный для ритуалов, Аль уже видела. Второй немного большего размера, прямой и похож на уменьшенную версию меча.

— Адептка Арис, прошу вас, избавьте меня от голодных взглядов и освободите голову для предстоящего действа.

Аль встрепенулась, только сейчас осознав, что откровенно пялится на архимагистра. И это она недавно осуждала Лелию за охи-вздохи и пристрастие к сильному полу?! Да такого представителя рода мужского грех не поразглядывать! Так, для общего развития…

«Нет, Аль, дело не в тебе, это все ваша связь виновата. Ты вовсе не легкомысленная девица, падкая на мускулы и красивый профиль», — успокаивала она себя.

А ведь и правда. Сколько в академии симпатичных парней (да те же Верманд, Лэндгвэйн, Сирион или даже Крафт), но засматривается она по-прежнему только на Темного. Просто сейчас ее чувства к нему несколько изменились. Эротические фантазии уступили место чему-то более сильному и глубокому, что задевает сердце и душу. И это самое «сильное и глубокое» они сейчас будут ослаблять ритуалом, чтоб можно было хотя бы нормально находиться в одной комнате и не разрываться на два тела.

Подобные мысли помогли окончательно взять себя в руки и выкинуть из головы все лишнее. Ритуал, сейчас важен только ритуал…

Красивые губы декана изогнулись в усмешке:

— Вы молодец, сами справились с хороводом эмоций, мне даже вмешиваться не пришлось.

— Вы это нарочно?! — вспылила Аль. — Я только успокоилась, а вы опять подначиваете? Издеваетесь?

— Совсем немного, — признался он, но потом улыбка погасла. — Так чувствовать друг друга действительно забавно, но сейчас это закончится. Вернее, для вас закончится, я же продолжу ощущать нашу связь, хотя и намного слабее, чем раньше.

«Поскорее бы», — хотелось буркнуть ей, но Аль сдержалась. А еще ее сердцем стала завладевать жалость к архимагистру. Получается, ему придется все это терпеть и дальше?

Дроу бросил на нее быстрый взгляд, порезал палец кривым кинжалом (Аль затрясла рукой, чтобы снизить болезненные ощущения), зашептал заклинание и добавил в каждую бутылочку по несколько капель своей крови. Зелья привычно забурлили, заискрились и изменили цвет. Синяя жидкость стала бледно-голубой, а малиновая — светло-розовой.

Закатав рукава и разувшись, Аркент’тар присел на алтарь, который засиял магическим светом, взял пузырек с бледно-голубым зельем и обмокнул в него палец. Он снова чертил символы, на этот раз не только на Альвиноре, но и на себе. Ох, теперь это была еще большая пытка, чем раньше. Мужчина находился так близко, его дыхание сливалось с ее дыханием, и каждое прикосновение отдавалось в теле волнующими волнами предвкушения чего-то неведомого.

Действуя инстинктивно, она схватила его руку, прижала к щеке и прикрыла глаза. Родная рука, близкая, будто своя собственная. Декан не сопротивлялся, напротив, приложил свободную руку к другой щеке и попросил открыть глаза.

Аль распахнула очи и утонула в алом сиянии. Губы архимагистра шептали заклинания, символы на теле светились, и Альвинора находилась будто в каком-то гипнотической трансе. Потом он дал ей выпить немного розовой жидкости, после чего пригубил и сам. Энергетическая волна прошла по телу, унося с собой чудесное чувство единения.

Темный эльф снова достал кинжал и порезал себе ладонь. Аль зашипела от неожиданной боли, хотя та оказалась не такой сильной, какой могла бы быть.

— Еще не все, — он залечил рану, снова взял розовую жидкость и приказал пить, затем сам сделал глоток.

Еще одна энергетическая волна, и новый порез на ладони. На этот раз боль чувствовалась гораздо слабее.

— Не достаточно, — покачал он головой и все повторилось снова. И снова. И снова…