Беспокойные дали

Платонова всегда покоряла улыбка Тханя. Когда тот улыбался, то прищуривал глаза, и под крыльями прямых коротких бровей появлялись две узкие щелочки-амбразуры, из которых строчили искорки смеха. Тонкие губы, причудливо изгибаясь в полуулыбке, придавали его широкому, скуластому лицу лукаво-ироническое выражение добродушного восточного божка — всё ведающего и всё снисходительно прощающего.

Тхань был первым дипломником Андрея. Случилось так, что за месяц до защиты серьезно заболел преподаватель и Тхань остался без руководителя дипломного проекта. Тогда-то и свел их начальник кафедры капитан 1 ранга Пятница. Очень серьезный вьетнамец при первой встрече молча показал пояснительную записку и чертежи, молча выслушал замечания и рекомендации Платонова, молча записал сроки устранения замечаний и, сухо попрощавшись, ушел.

Посетовав начальнику кафедры на необщительность курсанта, Платонов попросил совета как ему в дальнейшем строить с ним работу.

— Не отчаивайтесь, Андрей Семёнович, — улыбнулся Пятница, — эта группа у нас особая — фронтовики.

Андрей удивился:

— Как фронтовики?

— В самом прямом смысле, — ответил начальник кафедры, — все они не по одному году воевали. Кто в регулярной армии, кто в партизанах. Нормального школьного образования не получили. Учились и воевали одновременно. А в училище их отбирали по боевым заслугам. У всех либо ранение, либо контузия и боевые ордена.

Так некогда отвлеченное понятие Вьетнамская война неожиданным образом приобрело для Платонова ощутимую реальность. Он вдруг отчетливо вспомнил всплеск массовой солидарности в СССР с далеким Вьетнамом, когда в августе 1964 года американцы, спровоцировав вооруженный конфликт в водах Тонкинского залива, отбросив понятия морали и международного права, начали свой бесславный блицкриг против мирного, трудолюбивого и несгибаемого духом народа.

Сила ломит силу. Не раз сила духа, сила родины и сила свободы оказывались тверже силы кулака, силы шантажа, силы вандализма. Но не хотели в это верить возомнившие себя глашатаями Мирового порядка заокеанские вояки. Четырнадцать миллионов тонн бомб и снарядов было сброшено американцами на Вьетнам. Это, считай, на каждого жителя по триста килограммов тротила. А напалм, а отравляющие газы, а зверства. Всё это пережили и испытали на себе ребята поколения Тханя, только вот победить их американские вояки не смогли.

— А теперь,— снова заговорил начальник кафедры, — представь себя в чужой стране, без знания русского языка, без систематического среднего образования, и тебе за шесть лет нужно одолеть сложные технические науки и защитить диплом инженера. Это как? Ты же знаешь, они, пока шла война, ни в увольнения не ходили, ни на каникулы никуда не ездили. Учились, как дрались в бою, самоотверженно не жалея себя. Спали по три— четыре часа в сутки. Сколько ни советовали им, отдыхать по воскресеньям, они твердили одно: «Нас послали сюда учиться. Родине нужны военные инженеры–ракетчики, чтобы громить врага». И ведь многое одолели. Русским владеют вполне прилично, осилили технические науки на хорошем уровне, а Хо Ши Тхань идет на диплом с отличием. Талантливый парень. Ну а что касается его замкнутости, я бы не торопился с выводами. После Льва Григорьевича, опытного педагога, к тому же почти год читавшего у них курс ракетных двигателей, Тхань, естественно, какое-то время будет к тебе приглядываться. А вот сложатся у вас взаимоотношения или нет, во многом зависит и от тебя. Так что мотай на ус…

Отношения у них сложились. Андрей всего на четыре года был старше Тханя — почти ровесники. Оба любили своё ракетное дело. Оба знали цену труда.

Тхань блестяще защитил дипломный проект. Предложенное им техническое решение ускоренной заправки ракет в боевой обстановке комиссия нашла оригинальным и рекомендовала передать в НИИ для дальнейшей разработки и внедрения в частях Вьетнамских военно-морских сил.

Перед отъездом на Родину они допоздна засиделись у Андрея за праздничным столом. Тогда то и рассказал Тхань немного о себе.

Когда американцы разбомбили его родной город Хонгай, отец отправил семью к тетке в деревню, а сам ушел воевать. Через полгода он погиб, а деревню, в которой находились Тхань, его мать и сестра, американцы сожгли напалмом. Это случилось рано утром. Ещё все спали. Послышался стрекот вертолета, потом беспорядочная стрельба. Люди выскочили из хижин. Мать Тханя успела только крикнуть детям: «Бегите в лес». Её и тетку пристрелил из автомата верзила в камуфляже. Внезапно возникшая стена огня отрезала детей от солдата. Они побежали. Но тут раздался взрыв. Последнее, что запомнил Тхань, это как его приподняло и бросило во что-то мягкое. Оказалась свежая земля, выброшенная взрывом из воронки. Там их и нашли партизаны. Они лежали, обнявшись, но сестренка была мертва…