Беспокойный

Гигантские шестерни и рычаги запорного механизма пришли в неторопливое движение; многотонная плита морских ворот дрогнула и с глухим рокотом заскользила по направляющим. Свет в бункере мигнул и резко потускнел: механизм открывания ворот не относился к разряду второстепенных, а мощности, выдаваемой генераторами, едва хватало, чтобы обеспечить нормальную работу этого ржавого колосса.

Между громадными зубцами главной ведущей шестерни смутно белел какой-то небольшой предмет. Он медленно, но верно двигался по часовой стрелке вместе с шестерней. Зубец за зубцом входил в зацепление с зубцами соседней шестерни; зубцы ударялись друг о друга с глухим стуком, и с каждым таким ударом белевший между ними посторонний предмет приближался к моменту, когда его должна была стиснуть, раздавить, разжевать и выплюнуть неумолимая и неодолимая сила вращающегося зубчатого металла.

По причалу неприкаянно бродили несколько испытуемых в серых робах. Один топтался прямо у сходни, осторожно пробуя ее ногой. Референт выстрелил, и испытуемый, не к месту и не ко времени решивший податься в испытатели, с громким плеском нырнул головой вниз в черную с радужными разводами воду причального бассейна.

– Прошу вас, Василий Александрович, – под гулкие и отрывистые вопли сирен сказал референт, указав на сходню.

Генерал-полковник брезгливо покосился на плавно погружающуюся в темную воду, вздувшуюся пузырем серую робу, из круглых дырочек в которой легкими дымками поднималась к поверхности кровь, и легко, балансируя слегка разведенными в стороны руками, взбежал по сходне. Он ловко вскарабкался на крышу рубки по приваренным к ней стальным скобам, и его незапятнанно-кремовое, спортивного покроя одеяние резко контрастировало с матово лоснящимся черным металлом. На рубке красовался довольно грубо набитый по трафарету желтой (чтобы было похоже на золото) масляной краской двуглавый орел; на какой-то краткий миг наблюдавшему за погрузкой высокого начальства в спасительную субмарину референту привиделся совсем другой орел, но наваждение сразу прошло. Референт повел коротким носом и удовлетворенно кивнул: все было ясно. В воздухе парил синеватый, пахнущий соляркой туман, а он страдал ярко выраженной отрицательной реакцией на неприятные запахи – пота, фекалий, лука, выхлопных газов…

Его превосходительство нырнул в люк, маскируя отточенной спортивной ловкостью движений немного непристойную спешку. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что непосредственной угрозы в пределах прямой видимости не наблюдается, референт последовал за ним. Добравшись до стального гриба командирской рубки, он еще раз огляделся. В бункере наперебой выли, крякали и гукали сирены, мигали красные лампы; у стены на обесточенных рельсах замерла груженная трупами вагонетка, по ангару бесцельно, как зомби в фильмах ужасов, бродили нелепые фигуры в серых робах. Референт сплюнул в воду, повесил на плечо автомат и легко взлетел на мостик, со стороны напоминая не то паукообразную обезьяну, не то просто паука, у которого какой-то юный естествоиспытатель в научных целях оторвал ровно половину ног.

С мостика в трюм вел отвесный трап. Референту ничего не стоило лихо съехать по нему, не касаясь ступенек ногами, как это делают опытные матросы, но внизу находились посторонние, и он, без усилий войдя в привычный образ очкастой кабинетной моли, осторожно и неуклюже пополз со ступеньки на ступеньку, всякий раз мучительно долго нащупывая опору носком ноги.

Трап вел прямиком в командный пост. Здесь, к некоторому удивлению референта, было даже чуточку более многолюдно, чем он ожидал. Помимо команды и его превосходительства, тут находилась некая коренастая, среднего возраста и мужского пола личность в серой робе испытуемого. Судя по тому, как уверенно упомянутая личность сжимала в крепких загорелых руках явно снятый с тела убитого охранника тупоносый пистолет-пулемет, она, во-первых, гостила в вотчине доктора Смерть совсем недавно, а во-вторых, знала толк в обращении с огнестрельным оружием.

Референт прищурил глаза, вглядываясь в широкое, обманчиво простодушное лицо, которое сейчас выглядело отнюдь не простодушным, а жестоким и сосредоточенным на цели, которой его обладатель намеревался достичь любой ценой. Память, по своей обширности и быстродействию не уступавшая оборонному суперкомпьютеру, с умопомрачительной скоростью перебрала и рассортировала файлы и вывела на экран сознания нужный: Шульгин Андрей Константинович, майор военно-морской разведки, в отставке, до последнего времени – вербовщик испытуемых по проекту «Лагуна». А ныне, судя по наряду, испытуемый…

Куцый ствол «эмпэшки» смотрел в живот его превосходительству, и референт воздержался от опрометчивых поступков.

– Повторяю для вновь прибывших, – напряженным голосом, явно не впервые, произнес экс-вербовщик. – Мне от вас ничего не надо, кроме одного: вывезите меня отсюда к едрене-фене и забудьте, что я есть на белом свете. Вам же это ничего не стоит, верно? Так же как и мне ничего не стоит нажать на эту хрень и покрошить вас всех в капусту…