Бесполезная жена герцога южных земель

Мы с Эваном занимаем свободный столик и принимаемся за обсуждение. Делать больше особо нечего, только ждать окончания охоты. И, честно говоря, я лучше проведу время за планированием проекта и делами, нежели стану вести чинные беседы с леди и дамами, которые и без того пожирают меня взглядами.

Спустя час после начала разговора к нам присоединяются спевшиеся незнамо когда меж собой Эдина и Амалия и разговор о бизнесе сворачивается.

— Ах, вот это да! Невиданное событие! Кто мог подумать, что сегодня я увижу самого принц?! — вздыхает Амалия, не веря собственному счастью. — В нашей глуши, и птица такого полета…Вот Мириам обзавидуется! Хе-хе!

— Мириам? — Эдина поправляет очки и вдруг достает из кармана небольшой блокнотик и карандаш, что-то быстро помечая.

Ясно. Эта девица решила на полном серьезе собрать все сплетни.

— Моя кузина, что приехала недавно погостить. Она нынче делает вид, что местные развлечения ниже ее уровня. Противная. Ее удар хватит, как только я расскажу, что сам наследный принц решил вдруг обрадовать нас своим визитом. Пусть не думает, что ее провинция лучше нашего герцогства!

Качаю головой с усмешкой на лице:

— Поменьше радости на лице, леди. Желаемый тобой результат будет зависеть от того, как ты все преподнесешь.

— Не вам такое говорить, моя дорогая. У вас на лице можно всю вашу биографию разглядеть.

Смотрю на улыбку на лице спутницы принца и внутри все клокочет от бессильной ярости.

Чертовка Эдина! Поверить не могу, что мне когда-то нравились ее книги. Терпение, Ева, терпение. Это взаимовыгодная сделка.

Там и проходит большая часть дня.

Не успеваю я поддерживать разговор, периодически хмуро бросая взгляды на Эвана, подбрасывающего в огонь не унимаемой жажды новых слухов двух алчных девиц гуляющие среди мужчин толки, как пролетает большая половина дня.

Охота должна закончится ровно в шесть и вот-вот на всю округу протрубят громко, подавая бравым добытчикам дичи сигнал, трубачи. Однако, до того как отгремят финальный фанфары, происходит то, что переключает на себя все внимание от охоты и ставок на победителя турнира.

37

— Серьезно? — вздергиваю бровь, когда зажимающий кровоточащий порез на предплечье Глен с улыбкой на губах приближается к выбежавший на шум супруге встречать процессию мужа.

Только недавно поранился и едва восстановился и вот опять я вижу, как он кровью истекает.

Никаких нервных клеток не хватит, если так будет и дальше, е-мое!

— Что произошло?

Заглядываю мужу за спину. Это еще кто такие?

Рыцари герцогства держат под руки злобно зыркающих по сторонам мужчин неприветливой наружности. Замечаю, что запястья каждого из этих типов заведены за спину и крепко перевязаны бечевкой. В голове формируется догадка.

— Это…

— Да, — кивает явно довольный Глен, не нуждаясь в моих уточнениях, и пробегается взглядом по собравшейся на шум толпе дворян. — Весь костяк приносивших постоянные неприятности повстанцев и радикалов в борьбе против властей империи Норталис сегодня был задержан. Впереди следствие и суд.

Аристократы так же шокированы, как и я.

Какого черта…

Пока я тут чай пила с пирожными да слушала сплетни, мой супруг в корне изменил расстановку сил на своих землях. Изловил всех крыс, не обмолвившись и словом.

Какое-то неприятное чувство возникает водоворотом в груди, стремительно разрастаясь и высасывая из меня последние остатки надежды.

— Вот это да! — хлопает в ладоши оказавшаяся вдруг рядом Амалия. Эдина хищно переводит взгляд с моего лица на герцога и обратно.

Глен неловко улыбается, говорит, что ему нужно обработать рану и проходит мимо замершей на месте меня. Рыцари уводят преступников прочь.

Нет, какого черта?

Что это за операция такая проводилась у меня за спиной? Жена ни сном, ни духом, а муженек уже провернул, все, что хотел! Неужели…я в его понимании не достойна быть хотя бы поставленной в известность?

Бреду к нашему шатру и бесцеремонно захожу внутрь.

Генри, который весь день шатался непонятно где, валяется на кушетке со своим неразлучным блокнотом и наблюдает за тем, как обнаженному по пояс старшему брату обрабатывают и перевязывают рану.

Пожилой лекарь споро делает свою работу, кланяется и уходит прочь. Когда он проходит мимо, мой взгляд цепляют скомканные на подносе в его руках перепачканные кровью тряпки.

К горлу подкатывает тошнота, которую я быстро гоню прочь. Мало того, что мне ни слова не сказал, еще и поранился…

— Как это все понимать?

Глен снова улыбается, понятия не имею о царящем внутри меня хаосе.