БеспринцЫпные чтения. Некоторые вещи нужно делать самому

Я делал все, что мог. Но уже было поздно. Мама была очень хорошая. И никакие мы там не «кровосмесители», хотя и могли бы ими быть. Я не смог. Хотя думаю сейчас, если бы не мои принципы, то, может, и мать бы жила подольше. Она так тяжело перенесла свой уходящий женский возраст. Мама была прекрасна. Я лично в последний раз накрутил ей кудри, чтобы уложить в гроб. Я не знал, что волосы уже становятся непослушными. Их невозможно накрутить. Тогда я просто загнул их так, как они лежали у нее раньше. И в гробу мама снова была молодой. И очень красивой. Очень. Я просидел с ней рядом два дня. Я не спал. Просто смотрел на нее и разговаривал. На похороны пришли ее сотрудники. Не все. На железной дороге она проработала почти 30 лет. Пожалуйста, напиши про нее. Она хорошая. Не такая, как о ней говорят люди. Она просто болела. Прошу тебя!

Вовка уходил, ссутулившись и, как мне показалось, постарев еще на десяток лет. Он тяжело шаркал видавшими виды ботинками, он прятал руки в карманы, он старался стать еще незаметнее и непривлекательнее.

Уходила часть моей жизни. Лучшая часть.

— Милый Вовка, я люблю тебя!

Жаль, я не смогу тебе этого спеть. Даже в шутку.

Вовка умер ровно через неделю после нашей встречи.

Я успела.

Его похоронили рядом с тетей Валей. На фото она именно с теми кудрями, которые я помню.

А Вовкина фотка из танцевального ансамбля. Он исполняет танец вприсядку. Это самый сложный элемент. А он мог. Так его и запечатлел фотограф. Он очень красивый на этом фото. Такой, в которого я когда-то почти влюбилась.

— Милый Вовка, я люблю тебя!

Я люблю воспоминания, связанные с тобой.

Я люблю ветер, я люблю его ощущение в моем распахнутом рту, его перекаты в гортани и наше общее счастье.

И оно будет всегда связано с тобой, Вовка!

Спасибо тебе за встречу.

Тогда и потом.

Ты остался для меня человеком.

Человеком.

И мне все равно, что скажут твои бывшие соседи.