Бессердечное небо

— Мы закрыли разлом, несмотря на этого чертова слизняка, — твердо сказал он. — Значит, все? Мы сделали все, что нужно, чтобы ослабить Лавинию?

— Думаю, да, — подтвердил Орион. — Я могу проверить шапочку души и посмотреть, подтвердит ли Мигель, но если это сработало, то мы можем готовить повстанцев к бою. Мы можем довести войну до дверей Лайонела и, наконец, сорвать корону с его недостойной головы.

— У меня есть план получше, — сказал Дариус. — Как только моя магия пополнится, я сам отправлюсь к нему. Нам не нужно рисковать армией в войне против него, если я смогу просто лишить его головы. Я больше его, так же силен и у меня гораздо больше желания победить, чем у него. Я могу покончить со всем этим сегодня вечером, и мы навсегда покончим с этой гребаной войной.

— Нет, — огрызнулась я, когда остальные тоже выразили протест. — То, что Лавиния будет ослаблена благодаря этому, не гарантирует, что она больше не представляет угрозы. А как насчет Варда? Или Гильдии Драконов Лайонела? Ты не можешь просто ожидать, что мы согласимся с тем, что ты полетишь противостоять всем им в одиночку.

— Ну, если ничего не получится, тогда вы можете продолжить реализацию вашего плана по приведению армии к его дверям, — твердо ответил Дариус. — Но рискнуть стоит. В этом случае мы подвергнем опасности только мою жизнь и…

— Я не хочу рисковать твоей жизнью, Дариус, что в этом такого непонятного? — спросила я, и его глаза вспыхнули вместе с глазами Дракона, когда в нем поднялось раздражение из-за того, что я не позволяю ему просто взять все в свои руки. Но не он здесь главный, и я ни за что на свете не позволю ему сделать что-то настолько глупое, как ввязаться в драку, в победе которой он не может быть уверен.

— Лучше моя жизнь, чем ваша, — рявкнул он в ответ, и Габриэль втянул воздух, его глаза затуманились видением и отвлекли меня на мгновение, когда Орион тоже посмотрел на него.

— Как ты можешь предполагать, что твоя жизнь стоит меньше, чем любая из наших? — спросил Сет, и я яростно оглянулась на Дариуса, ожидая ответа.

— Она не стоит меньше, — прорычал он. — Но Рождество все равно не за горами, так что для меня имеет смысл просто…

— Какое, блядь, отношение имеет Рождество к чему бы то ни было? — спросил Макс, его выражение лица стало прищуренным, словно он прочитал какую-то эмоцию, вкус которой ему не понравился.

— Я просто должен встретиться со своим отцом до этого, — сердито сказал Дариус, дым вился между его зубов, когда он смотрел на нас, словно бросая вызов, заставляя нас усомниться в этом.

— Зачем? — спросила я. — Кого, блядь, волнует Рождество, пока все это происходит?

— Меня, — ответил он, его взгляд встретился с моим, и на мгновение в нем промелькнула боль, прежде чем гнев поглотил ее так же быстро.

— А мне все равно, какие дурацкие временные рамки ты установил для жизни Лайонела, — ответила я. — Потому что это зависит не от тебя, и ты не улетишь в ночь с самоубийственной миссией. Нам нужно разработать план, чтобы привести эту битву к нему так, как мы готовились к ней весь последний год и…

— У меня нет столько времени, Рокси, — сказал Дариус, подавшись вперед и схватив меня за руки, вынуждая снова посмотреть на него.

Лед образовался вокруг моего сердца от его взгляда, и дыхание вырвалось из моих легких, когда я уставилась на него, чувствуя, как этот момент висит на острие ножа, пока я медлила с вопросом, который должна задать, поскольку мне не нужно было Зрение, которое скажет мне, что ответ мне не понравится. Я уже чувствую, как боль гудит в воздухе, ожидая, чтобы поглотить меня.

— Почему? — Я вздохнула, и что-то в его взгляде дрогнуло, когда он открыл рот для ответа.

— Потому что я умираю, Рокси.

Вокруг нас повисла тишина, такая, которая давила, звенела и была наполнена вечностью пустоты, поскольку нарушить ее можно только для того, чтобы его слова воплотились в реальность.

— Нет, это не так, — возразила я, взяв его за предплечья и сжав их так крепко, что мои ногти впились в его кожу. — Ты прямо здесь, передо мной, твердый и нерушимый. Ты не умираешь, Дариус. С тобой все в порядке.

— Я заключил сделку со звездами, — вздохнул он. — В прошлое Рождество, когда во Дворце Душ разразилась битва, Габриэль отвел меня в Пещеры Забытых и привел в зал, где я заключил сделку со звездой, чтобы спасти ваши жизни.

— Нет, — сказала я, качая головой, когда эти слова прокрались в мою голову и пустили корни. — Нет. — Я отвергала правду того, что он говорил мне, так как в этом слишком много смысла.

— Узы, — вздохнула Дарси, когда ее рука легла мне на плечо, и она придвинулась сзади, давая мне поддержку, пока несправедливость всего этого нарастала в моих венах, реальность, гребаная правда.

Дариус кивнул, хотя я покачала головой.

— Они показали мне ваши смерти. Вас обеих. И они предоставили мне шанс спасти вас, изменить судьбу и дать нам шанс победить моего отца. Все узы, наложенные на нас, разрушены, а у меня будет один год, чтобы доказать, что я могу быть мужчиной, достойным твоей любви, Рокси.

— Нет, — рыкнул Орион.